– Ну же, лисичка, я тебя внимательно слушаю, – шептал он, ненавязчиво раскрывая женские бедра, в то время как уже два пальца трахали ее изнутри. – Что ты себе надумала?
– Я надумала? – прошипела сквозь сцепленные зубы Ариадна, хватая мужчину за запястье в попытке остановить, в противовес откидываясь затылком на его плечо и тихо постанывая. – Я как раз и не надумала. Поражаюсь твоей наглости.
– В чем же она проявляется? Давай, расскажи, не утаивай, – тихо смеялся он, продолжая движения и массируя нежные складки. Поправил каменный уже слегка ноющий ствол, жаждая заменить им пальцы и целиком оказаться внутри своей жаркой девочки. Однако не торопился это сделать.
– Еще раз повторяю: если бы ты меня слушал… ах, – простонала она, когда огненный не выдержал, приподнял ее за попку и все же сделал то, что хотел, ― ворвался в предначертанную одним толчком, глубоко и до упора, а затем вновь приподнял и с силой насадил.
– Если бы ты хотела, мил-р-р-ая, ты бы уже сказала. Но раз ты не хочешь говорить, то мы продолжим разговор в иной плоскости, – рычал он, вновь насаживая девушку на себя, мощно, неторопливо, надеясь выбить всю шелуху из ее умной головки.
– Ты невыносим, – процедила она, хватаясь непослушными пальцами за бортики и сама подаваясь мужчине навстречу, а после рывком перевернулась и, ухватив мужское достоинство у основания, уткнула головку во вход и медленно, очень медленно, чтобы прочувствовать всю полноту, насаживалась, неотрывно смотря в звериные глаза своей пары. – Меня, – толчок, – не устраивает, – снова приподнялась и насадилась, – что ты, зараза такая, – глубокий толчок, – не хочешь меня слышать и давишь, – приподнялась и с силой насадилась, – по поводу детей. Они и, так, млять, будут!!! – заорала снежная в его лицо и, ухватившись за плечи, резко села на нем до упора. – Хватит меня ими третировать! Хватит, Шер, – выдохнула в приоткрытые мужские губы и замерла, часто дыша.
Они смотрели друг на друга не отрываясь. Он ― пристально, задумчиво, взвешивая и переосмысливая ее слова. Она ― требовательно, но в то же время с надеждой-мольбой, такой глубокой, спрятанной, что посторонний и не заметил, но он ― да.
– То есть, именно по этой причине ты столько дней ходила мрачная, будто только родную бабушку схоронила?
– Шер, черт тебя дери!
– Драть меня не нужно…
– Р-р-р!!!
– Хорошо, хорошо, я понял, – повел лис плечами спокойно, даже равнодушно. – Ты бы сразу сказала, нашла с чего дуться, родная.
– Убью!
– Ну, все, все, я услышал, тема о щенках ― табу, – перехватил огненный ее руки и прижал к щеке, тихо смеясь. – Иди ко мне, моя грозная.
Он приобнял ее, нежно прикусил губу и углубил поцелуй. Их языки сплелись, горячие ладони мягко спустились на талию, крепко