– Да, господин, двое.
– Отрубить головы. Всем мёртвым.
– Осквернить своих, господин? – вырвалось у ратника.
Проигнорировав допущенную вольность, Нак-Эндарс, не поворачиваясь, молвил:
– А ты хочешь, чтобы наших товарищей захватила ведьма? Чтобы лишились они заслуженного покоя и подняли мечи на живых?
– Нет, но… не гневайтесь, но не по-людски это, господин Нак-Эндарс, своим-то головы сечь… Иное дело, когда встанут…
– Поздно будет, – отрезал командир. – Даже коли я паду – и меня обезглавить до́лжно: без промедления и сомнений. Смирись, воин, нет для нас нынче ни привилегий, ни обычаев. Лишь обязанность сражаться… Господин Ук-Мак, прошу, проследите, чтобы выполнили приказ.
– Да, – коротко ответил Дерел.
Плотно сжав губы, он шагнул к лестнице.
В течение дня кочевники атаковали лишь дважды. Оба раза в бой шли только мертвецы. Живые воины поддерживали штурмующих частой, меткой стрельбой, мешавшей пограничникам достойно встречать нежить. И хотя никто из защитников форта не погиб, забот у лекаря прибавилось.
– Лишь Мишиморн может умереть, – докладывал целитель Нак-Эндарсу. – Ещё двое в ближайшие дни – не бойцы. Прочие к вечеру вернутся на стену.
– Следи за умирающими в оба глаза, – сурово распорядился командир Радовника. – Как кто перестанет дышать – голову долой.
– Помню и исполню в точности, – голос лекаря звучал безрадостно, но был твёрд.
– Ступай.
Нак-Эндарс и сам повернулся и широкими шагами направился к лестнице на стену. Оказавшись наверху, из-под руки оглядел даль.
– Не видать подмоги?
– Не было никого, – отозвался дозорный.
– И не будет, – раздался мрачный голос Эгер-Огга.
Рыцарь сидел у заборола, положив на колени обнажённый меч. Со скрежетом водя по клинку точилом, старался загладить зазубрины.
– Объяснитесь, господин Эгер-Огг!
Рудге безнадёжно взглянул на командира. Обычно тщательно выбритое лицо рыцаря покрывала белёсая щетина, подчёркивавшая запавшие от усталости щёки.
– Во время последнего приступа я отправил уважаемого Анс-Морна на Небесную равнину… если в его мёртвом теле ещё был дух. Сам не видел, но предполагаю, что среди штурмовавших форт кочевников находились и оба его спутника.
Уголки губ Нак-Эндарса опустились, глаза потухли.
– Уверены ли вы, что он то был? – глухо спросил командир.
– Готов прозакладывать душу, – Эгер-Огг отвёл взгляд и вновь принялся точить меч. – Видел его ближе, чем вас сейчас… Никто нам не поможет. Мы все останемся здесь.
Улге Нак-Эндарс некоторое время пристально глядел на него. После перевёл взгляд на небо. Оно уже начало темнеть, но далеко-далеко в вышине, облака, похожие на высыпавшиеся из перины растрёпанные пушистые перья, всё ещё светились пронзительной белизной.
– Вот какова участь наша, – тихо пробормотал старый воин. – Суровы боги. Но быть по сему!
Узнав о том, что надежды на спасение нет,