С печалью узнает она, что прежнего патриархального Ставрополя уже нет. Теперь город превратился в большой промышленный центр. В своей последней книге Мария Иорданиду пишет: «Камня на камне не осталось от старого города. Меня зовут приехать. Нет, говорю. Этому не бывать. Все это прекрасно и достойно восхищения, но у меня слезы наворачиваются на глаза, когда я в сумерки сижу на балконе и вспоминаю давние времена. Мне жаль всего, что было когда-то и теперь прекратило существование. Куда же оно все ушло, забрав с собой и часть моей жизни?»[38].
В 1997 году был опубликован перевод романа «Кавказские каникулы» на французский[39] язык, а в 2020 – на испанский[40]. Сейчас пришло время познакомиться с ним и русскоязычному читателю, который, несомненно, найдет в нем немало сведений об известных исторических событиях и о быте и культуре дореволюционной и революционной России. Вместе с главной героиней книги он сможет взглянуть со стороны на знакомые реалии и разделить свежесть восприятия ею событий уже столетней давности.
Екатерина Бобрецова
Кавказские каникулы
Моим детям
Эта книга – история путешествия на Кавказ Анны, внучки моей Локсандры[41].
Поездка эта состоялась в самый неподходящий момент, и потому из увеселительного путешествия она превратилась в одиссею, длившуюся целых пять лет.
Почти все лица – вымышлены.
Стихи приводятся в моем переводе с русского.
В июле 1914 года, когда Анна покинула Константинополь и отправилась в Россию, за ее спиной остался величественный Город[42] минувшего века. Город ее бабушки и матери. Неспешный Город извозчиков и носильщиков ромейского[43] квартала, где тени местных хозяек витали над жаровнями и прочей кухонной утварью. Это была та эпоха, когда Богородица простирала руку и прекращала дождь в тот самый миг, когда Локсандре нужно было заняться стиркой. «Пресвятая! Не попусти такого зла, пусть сегодня не будет дождя!». И, по слову Локсандры, дождя в этот день в Городе не было.
В августе 1920 года, когда Анна вернулась из России, оказалось, что она одним прыжком перескочила из средневековья в двадцатый век.
На площади Каракёй[44] толпятся английские и французские военные, греческие солдаты, русские беженцы, евреи, левантинцы[45] и внезапно разбогатевшие ромеи.
В этой толпе уже не видно носильщиков и извозчиков.
Автомобили!
По узким улочкам Галаты[46] французские военные фургоны оглушительно сигналят и чуть не давят народ, чтобы прошло английское войско как ангелы сходящие с неба, имеющие великую власть[47],