– Я, может, и на новогодние праздники поеду в Италию, – мечтательно протянул Борис. – В Рим. Правда, друзья меня еще в Ниццу зовут в это время, но мне там что-то не особо нравится.
Почему-то захотелось его чем-нибудь стукнуть. Наверное, это классовая ненависть.
– Чего такая неразговорчивая? – тут же уколол Борис. – Настроение плохое?
Стараясь устроиться на диване удобней, он разгреб гору диванных подушек. Из-под одной из них на пол выпал мой блокнот с совушками (а я-то гадала, куда его засунула!). Борис подхватил блокнот, стал стягивать резинку, чтобы заглянуть внутрь. В душе у меня все перевернулось, я отставила утюг, подлетев к дивану, попыталась забрать блокнот у Бориса. К несчастью, тот оказался проворней, спрятал его за спину.
– Отдайте! – процедила я, грозно нависая над ним. – Разве вас не учили, что трогать чужие вещи – некрасиво?
Наши взгляды скрестились. Его был полон нахальства.
– Откуда мне знать, что это твое? – с вызовом спросил Борис. – Может, это деда?
– Сейчас это моя комната. Ваш дедушка разрешил мне ее занять. И все вещи здесь мои. Кроме мебели.
– А у тебя неплохая грудь, – вдруг заявил он. – Своя?
Захотелось отвесить ему пощечину, но я сдержалась. Все-таки в этом доме прав у него было больше, чем у меня. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, потом протянула ему раскрытую ладонь.
– Отдайте, пожалуйста, блокнот!
– А что там? – Он приподнял одну бровь. – Дневник? Стишочки собственного сочинения?
– Там записи, нужные мне для работы.
– Да не нервничай ты так. Мне твои каракули без надобности. – Он нарочно неторопливо вытащил блокнот из-за спины. – Держи!
На мгновение показалось, что в последний момент он решит подшутить и снова уберет блокнот за спину, но этого не произошло. Схватив блокнот, я сразу попросила:
– А теперь покиньте, пожалуйста, мою комнату.
– В смысле?
– Вы мешаете мне работать. Вы меня отвлекаете.
– Вообще-то я ожидаю свои рубашки, – он сидел, не двигаясь, продолжал беззастенчиво пялиться на мою грудь.
– Я примусь за ваши рубашки только минут через двадцать, – сообщила я. – Сразу после того, как закончу с вещами детей. Вам нет смысла тут торчать. Когда я поглажу вашу одежду, я тут же принесу ее к вам в комнату.
Он задумался на несколько секунд, потом с ухмылкой мотнул головой.
– Нет, не подходит. Рубашки у меня недешевые, а ты запросто можешь их испортить. Лучше я посижу здесь, все проконтролирую.
Я представила, как он таращится на меня следующие минут сорок, и чуть не застонала. Это теперь вот так всегда будет? Я на такое не подписывалась.
– И все-таки я еще раз прошу вас уйти, – сказала я. – Мне на