Весь Гадючий Яр – Змеевка и еще с десяток деревень, озеро Зеркальное и большой лес, богатый грибами и ягодами, – располагался в низине и был окружен холмами. Туманы здесь не были редкостью, но именно школа в Змеевке находилась ниже всего, в нее первую приходила осень. Во всех остальных местах еще царило лето, а здесь по вечерам уже свисал с турников клочьями туман, «плакали» по утрам окна, а с северной стороны бесполезно было сражаться со мхом и плесенью на стенах. В Ярином детстве дети, не любившие учиться, говорили, что даже место, на котором построена школа, проклято.
Яра ускорила шаг. Пакеты оттягивали руки, постепенно спускаясь по пальцам все ниже и ниже, прохлада летнего вечера приподнимала волоски на обнаженных руках. Или их приподнимал страх? Яра говорила себе, что она уже слишком взрослая для того, чтобы бояться, и тем не менее в памяти сам собой всплыл эпизод, о котором она старалась вспоминать как можно реже.
Ей тогда было всего восемь. Второклашка, задержавшаяся допоздна в школе, поскольку до этого месяц болела и пропустила по математике важную тему, без которой не могла понять следующую. Тему с легкостью объяснил бы дедушка дома, но строгая Анфиса Марковна велела Яре остаться после уроков, желая объяснить все самостоятельно.
Яра и Анфиса Марковна вышли из школы последними. Дверь за ними закрывал уже сторож. Часы показывали всего начало седьмого вечера, но на дворе стоял морозный бесснежный декабрь, и было уже очень темно.
– Проводить тебя? – спросила Анфиса Марковна, но Яра смело мотнула головой.
Ей ведь уже исполнилось восемь, она ничего не боялась. Тем более всего лишь пройти-то через школьный стадион, где есть целых два фонаря, и выйти на дорогу. Хулиганов Яра не боялась, никто из своих не посмел бы обидеть внучку Николая Васильевича Миронова, а чужих здесь не водилось. Она, конечно, слышала многочисленные рассказы о школьном стадионе от старших ребят, знала, что те стараются не находиться здесь вечером поодиночке, но считала, что это просто пугалки для младших. И только когда Яра миновала один фонарь, а до второго оставалось еще метров пятьдесят, она услышала за спиной шаги. Кто-то шел за ней, и кто-то большой, потому что на три ее шага приходился один того, кто сзади.
Яра обернулась, но никого не увидела. Первый фонарь остался далеко, позади нее была лишь темнота. И в темноте этой кто-то был. Когда Яра остановилась, он остановился тоже, но, стоило ей сделать шаг вперед, он тоже пошел. И тогда Яра побежала. Она бежала, сжимая в руке школьный рюкзак,