– Благодарю вас, месье. – Алиса фон Лауэндорф проследовала мимо бывшего лейб-улана к удобному глубокому креслу, обтянутому кремовым бархатом, и самым изящным образом обосновалась в нем. – Надеюсь на вашу порядочность, граф.
– Ну что вы! Неужели вы думаете, что я могу обидеть женщину?! – Тарло приблизился к очаровательнице так близко, как позволяли максимально расширенные версии приличия, и склонился к любезно протянутой руке. В его голове проскочила двусмысленная фразочка, услышанная от знакомого ахтырского гусара: «Поверьте, мадам, вы будете не в обиде». Но при данных обстоятельствах граф счел ее неуместной.
– Я говорю не только о благопристойности, – Алиса добродетельно отстранилась, – но и об умении хранить секреты.
– Я нем, как статуя, – гордо ответил поляк, расправляя широкие плечи. – Как статуя, покоящаяся на морском дне!
– Что ж, я откроюсь вам, хотя… – Она замялась и глубоко вздохнула. – Хоть эта необходимость гнетет и терзает мне душу.
– Шампанское будет с минуту на минуту, – напомнил граф.
Прекрасная дама благодарно кивнула.
– У меня огромное несчастье, друг мой, я просто обескуражена, не знаю, что делать!
– Увы, мадам! Пока вы не расскажете мне, в чем ваша беда, я еще менее вашего смогу понять, какая помощь могла бы вывести вас из затруднительного положения.
– По наивности, из-за нелепой веры в мужское слово чести, я попала в прескверную ситуацию, граф. Поймите меня верно, я не имею в виду вас. Я приехала сюда, чтобы развеяться после тяжелого и изнурительного для меня развода. Мой негодяй-муж изменил мне прямо в день свадьбы. Это было так омерзительно, так больно!
Баронесса импульсивно придвинулась к Тарло и сжала его руку:
– Сердце мое было разбито!
Она почти вплотную поднесла руку графа к своей груди, но вовремя остановилась, оставив того разрываться между горячим желанием немедленно заключить даму в объятия и сознанием собственной возвышенной рыцарственности.
– И вот, когда я приехала сюда, чтобы укрыться от смеющейся мне в лицо толпы, я получаю известие, что мой бывший супруг оказался еще большим мерзавцем, чем я полагала. Он распорядился немедленно закрыть мне доступ к банковскому счету. Конечно, адвокат добьется отмены этого нелепого распоряжения, однако на судейское крючкотворство уйдет не меньше недели. И, кроме того, понадобится мое личное присутствие. Но сегодня, увы, я совершенно без средств. К полудню мне нечем будет заплатить за номер. Меня выкинут на улицу!
Она всхлипнула, упала на грудь благородного рыцаря и начала щедро орошать блестящий лацкан смокинга чистыми горючими слезами.
Слегка обескураженный граф пробормотал:
– Ну, где ж там носит этого чертова Андре?! – продолжая утешающе гладить красавицу по блестящим иссиня-черным волосам, широкими волнами спадающим на хрупкие плечи. – Я мог бы дать вам некоторую сумму, – великодушно предложил он, невольно подсчитывая,