Воскресение Осириса
(из «Текстов Пирамид»)
Приходят [боги] к Осирису
На голос плача Исиды,
На стенанье Нефтиды <… >
Говорят они тебе, Осирис:
«Хотя ты уходил, да придешь ты!
Хотя ты спал, да проснешься ты!
Хотя ты умер, да оживешь ты!
Встань! Посмотри, что сделал тебе твой сын!
Проснись, услышь, что сделал тебе Хор!
Он поразил для тебя поразившего тебя <… >
Хор поставил твою сандалию на голову
твоего врага <… >
Твой сын Хор поразил его,
Он отнял от него его глаз
И дал его тебе,
В нем – твоя душа (Ба),
В нем – твоя сила перед духами! <… >
Встань! Ты дал свою руку Хору,
Сделал он, что ты стоишь! <… >»
Пробуждается Осирис,
Просыпается бог усталый!
Встает бог,
Овладевает бог своим телом!
Восходит Осирис! Чист скипетр!
Высок Владыка истины! <… >
Удовлетворен Атум, отец богов,
Удовлетворен Шу с Тефнут,
Удовлетворен Геб с Нут <… >
Удовлетворены все боги, находящиеся на небе,
Удовлетворены все боги, находящиеся
в земле <…>
«Иди к нам!» – говорят они,
Говорят боги тебе, Осирис:
«Идет наш старший брат,
Первенец своего отца,
Старший сын своей матери», —
Говорят они, говорят боги.
Суд Осириса
Суд Осириса и вечное блаженство в Полях Иалу
Прежде чем переступить порог Великого Чертога, умерший обращался к солнечному богу Ра:
– Слава тебе, великий бог, Владыка Двух Истин! Я пришел к тебе, о господин мой! Меня привели, дабы я мог узреть твое совершенство. Я знаю тебя, знаю имя твое, знаю имена сорока двух богов, которые находятся с тобой в Чертоге Двух Истин, которые живут как стражи грешников, которые пьют кровь в этот день испытания [людей] в присутствии Ушефера.
«Тот, чьи близнецы любимые – Два Ока, Владыка Двух Истин» – таково имя твое. Я прибыл, дабы узреть тебя, я принес тебе Две Истины, я устранил ради тебя грехи мои.
Умершему внимала Великая Эннеада – боги, под предводительством Ра возглавлявшие Загробное Судилище, и Малая Эннеада – боги городов и номов. В Великую Эннеаду, помимо Ра, входили Шу, Тефнут, Геб, Нут, Нефтида, Исида, Хор, Хатхор, Ху (Воля) и Сиа (Разум). Головы всех судей украшало перо Истины – перо Маат.
Произнеся свою речь, умерший приступал к «Исповеди отрицания»:
– Я не совершал несправедливости против людей. Я не притеснял ближних. <…> Я не грабил бедных. Я не делал того, что не угодно богам. Я не подстрекал слугу против его хозяина. Я не отравлял <…>.
Перечислив сорок два преступления и клятвенно заверив богов, что ни в одном из них он не виновен, умерший восклицал:
– Я чист, я чист, я чист, я чист, моя чистота – это чистота Великого Бену, что в Ненинесут. <…>