Теперь нужно было решить, что делать.
– А может, это посольство от них? – высказал предположение Корней.
– С ними нельзя вступать в переговоры, лучше сжечь и вежу, и мостки на тот берег! – настаивала Калчу. – Они потребуют, чтобы ты, князьтархан, признал их власть над собой, будут оскорблять и издеваться над тобой.
– Зачем им это? – не поверил Рыбья Кровь. – Они разве не знают, что за грубое поведение послов могут и казнить?
– Так им это только и надо. Убийство послов у них главный повод к войне.
Князю стало еще интересней:
– Выходит, их послы настоящие жертвенники? Ну как таких молодцов не принять! – Он посмотрел на Гладилу: – Собирайся давай на переговоры.
– А почему не я? – обидчиво возразил воевода-помощник.
– Когда отрастишь такое брюхо, как у Гладилы, тогда в главные послы и попадешь. – Тысяцкий довольно ухмыльнулся от столь высокого признания своего ранга, лишь очень немногие поняли, что так Дарник лишь оберегает Корнея от излишнего риска.
Некоторое затруднение вызывало собственное положение князя: выдавать себя за кагана Малой кутигурской Орды, явиться пришельцам только в качестве словенского князя или представиться им тудуном Большой Хазарии? Да и где их принимать: в Дарполе или в ставке? Как одеться? Как пиршеские столы накрыть? Устраивать пышный воинский смотр или прикинуться мирными землепашцами и рыбаками? Собранный в тот же вечер Воеводский Круг добавил и другие вопросы.
– Нужно ли кроме кутигуров прятать еще ромеев, хазар, луров и тервигов?
– Или, напротив, пригласить на встречу еще и абориков в их стальных белых латах?
– Если дойдет дело до подарков, надо быть щедрыми или прижимистыми?
– Вдруг захотят ехать в Хазарию: давать им прокорм и провожатых или нет?
– Как быть, если пригласят к себе в Суяб дарпольских купцов с товарами?
– Что собирается сказать князь о числе своего войска и размерах своей земли?
Было действительно над чем поломать голову. Чуть позже в Дарполь пожаловал Малый Совет и вместе с Калчу стал просить князьтархана не пускать посольство на правый берег, встречаться с ним лишь на левом берегу – незачем послам-соглядатаям видеть, что у них тут есть и как все устроено.
– Вы хотите, чтобы наши собственные воины думали про меня с воеводами как про последних трусов? – осадил кутигуров Рыбья Кровь.
Ночью в Дарполь вернулся торжествующий Гладила, его переговоры прошли весьма успешно. Толмачом у тюргешей оказался ромейский священник, хорошо знающий хазарский и даже словенский языки. Это в самом деле оказалось посольство тюргешского гурхана, желающее говорить с правителем Яицких земель.
– Что ты им про нас говорил? – ревниво придрался