Вероника вздохнула. Господи, твоя воля! Как же все непросто-то в грешных шпионских играх: переговоры в туалете, подсовывание электроники по чужому росту…
Котов согнул в трубочку лист полотенца и осторожно ссыпал камушек в придерживаемый Вероникой пакетик.
– Все, Ника. Я пошел. Держись.
Когда Вероника вышла из туалетной комнаты, ни Котова, ни давешнего гражданина в кожанке в холле уже не было.
В лимузинах Вероника, разумеется, каталась и раньше: на девичниках, свадьбах и прочих зажигательных мероприятиях. Но те лимузины с продольными, как в вагонах метрополитена, сиденьями-диванами и кислотно-люминесцентной подсветкой не вызывали уважительного трепета. Если учитывать, что обычно туда усаживалась с посвистом и гиканьем толпа подвыпившей молодежи, то о каком музейном трепете может вообще идти речь?
Но в чрево длиннющего авто, поданного к крыльцу салона красоты, Вероника пробиралась, как потрясенный экскурсант на выставку. Хорошо, что воспитанный водитель забрал у нее чемодан. Иначе Ника вначале об него споткнулась бы, а после всю дорогу держала бы на коленях, не решаясь поставить колесики на безупречно чистый пол.
От дома до салона Веронику довез обычный дорогущий «мерседес» (вызвавший бы у Ленки Зиминой максимум минутную икоту), сюда же подали настолько представительную машину, что пассажирка первые несколько минут чувствовала себя оробевшей сиротой, пробравшейся в господскую карету. Потом обвыкла, почувствовала под икрами мягкую подставку и начала шарить под подлокотниками кресла, стараясь угадать, на какую кнопочку следует нажать, чтобы подставка выдвинулась и превратила кресло в лежанку. Уж если ехать, то со всем комфортом! Развалившись барыней, глядеть в окно на проносящуюся за окнами сырую Москву. Когда еще подобное представится.
Ника так и не поняла, на что, собственно, она нажала, когда подставка начала приподниматься – рука от неожиданности дернулась! Повторно нажала на первую попавшуюся клавишу… и, слава богу, угадала. Подставка остановилась на удобной высоте, не задрав ее ботинки к потолку.
Вероника устроилась со всем удобством, положила руки на мягкие кожаные подлокотники прямо-таки космического кресла. Поцокала наманикюренными ноготками по деревянной столешнице слева… Эх, благодать! Попить бы еще. Но менять позу, крутиться в кресле в поисках наверняка имевшегося в достижимости хранилища для минералки и прочих жидкостей, не захотелось. Умиротворяющая тишина автомобильного салона, кресло, взыскательно поддерживающее спину; за окнами проносится хандрящая осенняя столица, залитая дождем, растопившим наивный легкомысленный ноябрьский снег…
Если бы не причина поездки, заставляющая нервничать, то Вероника получила б неземное удовольствие. Космическое кресло было уютным, словно теплая трясина, ненавязчивые дорогие запахи мебельной лакировки и кожаной обивки кружили голову и заставляли думать о прекрасном…
А кстати.