Накануне битвы и в первые дни боев на позиции Брянского, Центрального и Воронежского фронтов сыпались не только бомбы, но и тонны листовок и других агитационных материалов. В листовке «Правда о военнопленных в германском плену» и брошюре «Для них уже кончилась война» содержались примеры о якобы хорошем обращении с советскими военнопленными и призывы к солдатам и офицерам Красной армии переходить на сторону немецкого командования.
В другом пасквиле – обращении так называемого Русского комитета, его вожди – предатели Власов и Малышкин – с голоса своих гитлеровских хозяев пели «о необходимости участия русского народа в единой семье народов «Новой Европы», обещая ему сохранение «жизненного пространства и национальной индивидуальности». О том, что это за «семья» и в чем заключается «национальная индивидуальность» русского народа, он узнал, когда открылась страшная правда гитлеровских концлагерей.
Это стало известно позже, а тогда, в летние месяцы 1943 г., советские командиры и контрразведчики хорошо понимали: в сражении победит тот, у кого нервы окажутся более крепкими. Те из них, кто пережил трагедию лета сорок первого года, когда паника превращала полки и дивизии Красной армии в обезумевшие, неуправляемые толпы, сдававшиеся на милость врага, делали все возможное и невозможное, чтобы не повторить трагического прошлого. А его угроза в первые дни гитлеровского наступления под Курском и Орлом была более чем вероятна.
Ранним утром 5 июля 1943 г. казалось, что небо обрушилось на землю, и в огненном смерче из огня и свинца, неистовавшем на передовых позициях, не могло уцелеть ничто живое. Несмотря на упорное сопротивление советских войск, гитлеровцы яростно атаковали и все глубже вгрызались в глубоко-эшелонированную оборону советских войск.
«Все кругом закрутилось, завертелось, раздался ужасный грохот – началось величайшее сражение на Курской дуге. В этой адской «симфонии» звуков словно слились воедино удары тяжелой артиллерии, разрывы авиационных бомб, реактивных снарядов М-31 катюш и непрерывный гул авиационных моторов.
Вражеские войска от нашей штаб-квартиры находились по прямой не более чем в 20 километрах. Мы слышали и ощущали ураганный огонь, и невольно в нашем воображении возникала страшная картина на исходном плацдарме противника, внезапно попавшего под ураганный удар контрподготовки», – вспоминал о невероятном накале боев их участник маршал Советского Союза Г. К. Жуков[12].
И если человек с железными нервами – Георгий Константинович Жуков – был так потрясен всем увиденным и услышанным, то что говорить о психике людей, состоящих из плоти и крови и находившихся в эпицентре земного ада.
Ответный удар вермахта не уступал по своей силе. А когда закончилась артподготовка, на позиции советских войск двинулась бронированная армада «тигров» и «пантер». Отдельные командиры