«Нет, ну точно вылетая Наташка!» – пришли мне в голову странные ассоциации.
Схватив эту палку с женским именем, я на радостях выпустил забродившие газы из стерильного кишечника и рванул к лифту. Отталкивая стоящих на моём пути коллег, подбежал к створкам и воткнул железку меж них. Лифт сразу же поддался на десять сантиметров, раскрывая свои створки и показывая измазанного красным соком батона в зелёной одёжке.
– Ар-х… – услышал я сзади наглый привет и обернулся.
Двое коллег стояли позади меня и с интересом принюхивались.
– Фа-кэ на-а-х! – показывая средний палец, я попросил, чтобы они пошли почитали книгу.
Разумеется, они не послушали моего совета, а только ещё ближе подошли. Я уже хотел повторно дать им подсрачников, но вдруг понял, что я уподобляюсь гопникам – нехорошо. С коллегами надо делиться. Я ведь либерал, борец за справедливость, а не какой-то потакатель диктаторскому режиму! А потому, так уж и быть, батоном я поделюсь – это не маленькая булочка-соратник.
«Эх… Как там, интересно, моя подруга поживает?..» – подумал я, пытаясь раскрыть створки лифта сильнее.
Через какое-то время у меня получилось открыть их на полметра. Когда коллеги отчетливее увидели тело батона, ломанулись к нему прямо по мне. Один взобрался по моему хребту и похрюкивая, как бешеный поросёнок, проник в шахту лифта, брызгая слюной. Второй хотел поступить точно так же, но был явно шире нас в груди, поэтому я отпустил створки и его придавило окончательно.
Протиснувшись снизу, я вожделенно накинулся на батончика. Мы с коллегой быстро его вскрыли и стали очень громко чавкать начинкой. Мне даже жалко стало второго коллегу, и я помог ему высвободиться. А то заморили голодом, а сами жрём у него под носом!
В этот момент послышался крик сверху:
– Твари! Вы твари! Н-Е-Е-Т! МИХОНТ! – слёзно завопила сверху булочка и что-то кинула в нас сверху. Она находилась этаже на двадцать каком-то, а потому и разглядеть её не получалось.
Кинутая ею железяка, стукаясь о края шахты, прилетела по плечу рослого коллеги, не принося тому серьёзного урона. После такого они оба, дохомячив что-то из начинки, ломанулись по вертикальной лестнице шахты лифта. Я же, в возмущении, измазанный соком, пялился на это и не знал, что мне делать.
«А что тут думать?! Роняй массы, идиот! Булочка должна быть твоей!» – проговорил мой внутренний хомяк и я, больше не мешкая, стал работать руками и ногами, взбираясь наверх.
Булочка, хныкая, что-то ещё кидала в нас, но промахивалась. А вот этаже на двадцать шестом произошла странная вещь, которую я уже как-то имел возможность наблюдать.
Мои коллеги остановились, стали скулить и вертеть головой. Рослый, при попытке подняться выше, упустил перекладину из рук и сорвался вниз, сбивая второго коллегу и чуть не утащив за собой и меня!
– До-о-олбо-оё-о, – протянул я, называя их