Сегодняшней ставкой этого человека, не сводящего взгляда с целующихся, была кровь, и Князь аккуратно и медленно разрезал скальпелем кожу, подставив кубок ,– так, чтобы кровь – темная, будто расплавленный багровый закат, текла в него.
Было больно, но он терпел, даже не сжал зубы, не вцепился в подлокотник кресла – оставался спокойным на радость Князю.
«Кто сможет вытерпеть боль, тот однажды поймет всю ее силу», – любит повторять он.
Рана несерьезная, кроме того, ее заботливо обработали, а плечо перевязали, но парень в толстовке не сомневается – однажды ставки станут куда мощнее.
Князь – псих. И клуб, который он создал, тоже для психопатов. Или для тех, кому слишком скучно живется.
«И имя нам Легион», – улыбаясь, любит повторять Князь, хотя их, Даймонов1, членов тайного закрытого клуба, делающих странные ставки, всего тридцать три. Остальным вход запрещен. Всем, кроме Бабочек – приглашенных «гостей», на которых делаются ставки. Тех, с кем они изощренно играют.
Князь помешан на библейской символике.
Закат гаснет, солнце плавится в темных тучах и стекает вниз, а они все целуются. Блондин знает, что делать, понимает, каким нужно быть, чтобы девчонка стала послушной, чтобы таяла в его объятьях, а она и рада стараться. А может быть, наоборот – она знает, что нужно делать, чтобы блондин сходил от нее с ума?
Темноволосому парню в черной толстовке не нравится смотреть на этих двоих, ему противно, но он не может уйти – должен контролировать ситуацию. Однако в какой-то момент он понимает, что не прочь оказаться на его месте.
Это желание словно вспышка. Он широко улыбается – будто скалится. И касается шрама на подбородке.
Под его кожей засела тьма, которую ему не по силам вытащить.
Когда в полную силу разгораются желтые фонари, эти безликие маленькие солнца, Ангелина и Стас расстаются. Они говорят о чем-то, и блондин уходит. А Ангелина исчезает в подъезде.
Выждав несколько минут, брюнет, поглубже натянув капюшон на глаза, тоже идет в этот подъезд – к себе домой. Но стоит ему приблизиться к двери, как она распахивается, ударяя его по плечу, прямо по свежей ране. За порогом стоит она и испуганно на него смотрит.
В ее руке нож-скальпель для бумаги.
Его первая мысль: «Она нашла меня?»
***
Мы расстаемся со Стасом с приходом тьмы. Моя паранойя снова дает о себе знать – кажется, будто чей-то взгляд сверлит спину, и я первая отпускаю Стаса. Но он не злится. Просто касается моей опущенной ладони, гладит кончиками пальцев и ослепительно улыбается.
– Я не поспешил? – спрашивает он, потирая затылок. Он немного растерян, словно сам от себя этого не ожидал, но доволен.
Я мотаю головой и тихо добавляю.
– Это было чудесно.
– Тогда обещай, что повторим.
– Обещаю.
Наш