– Скоро – кивнул Инори Такаши и поднял руку к прикрывающим его глаза темным непроницаемым очкам – Скоро я задам все интересующие меня вопросы, мистер Лурье. Это будет долгая беседа. Но прежде я хотел бы вам кое-что показать – с этими словами он снял очки и приподнял лицо, давая прикованному хозяину Жирного Клоуна хорошо разглядеть его глаза.
Тот понял не сразу, хотя вглядывался жадно. Но это нормально – ведь мозг порой просто отказывается принимать очевидное, отметая это как невозможное. Нику понадобилось еще несколько секунд, что увериться, проникнуться и… сдавленно засипеть, дергаясь в попытках отодвинуться подальше от этого гребаного кошмара.
– Господи! Господи! УБЕРИТЕ! УБЕРИТЕ ЭТО! Уберите! – стонал он, крепко зажмурившись.
– Откройте глаза и смотрите! – жесткий приказ заставил Лурье подчиниться, и он снова уставился в глаза сидящего напротив дознавателя – Разглядели?
– А-а-а… А-а-а-а-а…. А-А-А-А-А-А-А-А-А! – он больше не просил скрыть от него это страшное зрелище и просто послушно смотрел, но скрыть эмоции был не в силах.
– Замолчите – произнес старший дознаватель и крик Лурье оборвался как обрезанный. Выдержав паузу, Инори Такаши промокнул пахнущим дезинфектом платком область под глазами и, едва заметно поморщившись, пояснил – Они чувствуют страх. И рвутся наружу. Таков их инстинкт размножения, мистер Лурье.
– Это… это…
– Это последствия одной крайне неудачной исследовательской экспедиции. Я не всегда служил дознавателем. Я начинал как планетарный разведчик и мне не было еще двадцати пяти, когда меня, в составе достаточно большого отряда, отправили на поверхность планеты с подходящей для нас по составу атмосферой. Само собой, мы все были в скафандрах, и мы были готовы к любому противнику и к любым событиям. Но, как оказалось, мы так только думали – старший дознаватель коротко улыбнулся, хотя скорее просто растянул губы в резиновой усмешке робота – Спустя несколько часов из пятнадцати бойцов в живых осталось только двое – я и спятивший разведчик, пытающийся меня убить, вопя при этом от сжирающего его ужаса, хотя напугать столь опытного разведчика, бывшего моим наставником, не могло практически ничто. Все дело в том, что в его глазах поселились они – как и в моих…
Такаши наклонился вперед и по лицу неподвижного Лурье пошла мелкая частая рябь ужаса. Он не мог отодвинуться, но вот его кожа и мышцы пытались это сделать изо всех сил. И это было не воздействие препаратов. И даже не жуткий вид того кошмара, что творился в глазах дознавателя. Таково было их особое воздействие на любое существо со сложным зрением – а Ник Лурье таковым являлся.
– Они влияют на рецепторный аппарат наших глаз особым образом. Можно сказать, что они диктуют свои приказы с помощью импульсов. А их приказы просты как у любых паразитов. Они шепчут одно и тоже – впусти меня… впусти меня в себя…
– Н-нет… НЕТ! НЕТ!
– При этом