– Ваша светлость, мы приготовили для нашей особой гостьи покои в Северной башне… – начал кастелян, обращаясь ко мне, – на первой этаже…
Я прыснул, но негодование своё не стал выказывать вслух. Выделил крохотную комнатушку возле подсобных помещение. Ни собственной ванны, ни света. Еще бы в чулане поселил.
– Нет, Фагмий, посели-ка ты нашу гостью в Малахитовые покои.
Глаза кастеляна расширились от удивления. Он еще раз посмотрел на девушку. Теперь уже возмущенно.
– Но все участницы…
– Знаю, Фагмий, знаю, – перебил его. – Все участницы в Северной башне, – я поправил перчатку на левой руке. Это означало, что спор неуместен, и мой слуга об этом прекрасно знал. – Светлана – наша особенная гостья. А особенным гостям особенные покои.
Кастелян кивнул.
– Да, ваша светлость.
– И выдели ей из числа прислуги личную горничную, – решив, что больше мне не за чем тут находится, я развернулся и сделал шаг в сторону Главной башни. Идти по замку, залы которого наполнены суетой и шумихой перед «великим событием», не хотелось. Притяну слишком много лишнего внимания.
– А и еще… – я уже сделал шаг, но остановился, – наша гостья порезала ладонь об обсидиановый камень. Пусть рану осмотрит лекарь.
– Разумеется, ваша светлость, – кастелян кивнул.
Довольный собой, я пошел к башне. Идея поселить иномирянку в покои, где обычно жили мои любовницы, посредственна. Но это единственное место, куда я имею свободный доступ в любое время суток.
Перелет от площади до Главной башни составил один взмах. Осторожно коснувшись черепицы, я нырнул под крышу, попутно превращаясь в человека. Следом вниз по лестнице к залу приемов и в большой кабинет, где обычно заслушивались последние донесения и отчеты.
Однако я не ожидал застать на крыше мою мать, Леанелию Эшер, в сопровождении командира Личной гвардии князя.
– О, Киран, ты стал злоупотреблять своим положением, переносясь по замку в драконьем обличье, – с улыбкой пожурила меня матушка. Несмотря на почтенный для дракониц возраст выглядела она отменно. Седина затронула лишь несколько темно-русых прядей, а морщины не успели избороздить уже немолодое лицо. Проступающими на щеках во время улыбки обворожительными ямочками я был обязан ей.
– Он не злоупотребляет, а бежит от суеты, ваша светлость, – сдержанно добавил Бернард Тидот. Ему позволено так разговаривать в нашем присутствии, поскольку он приходился мне другом. Хоть и старше на тридцать лет.
– Бернард знает меня лучше вас, матушка, – подойдя к ним, склонил голову перед княгиней. Сегодня мы еще не виделись. – Мне взаправду не хочется лишний раз появляться в залах.
– Грядущий отбор захватил все княжество, мой милый. Тебе не укрыться, ползая по стенам замка в обличье дракона, – мягко произнесла матушка.
Сейчас может последовать долгий монолог, в котором она будет взывать меня к благоразумию. Напомнит, что после смерти отца и старшего брата я остался единственным сыном. Что если не женюсь, то в