– Борил, сын Воила, открой очи!
Мальчоночка абие отворил свои крупны, зелены с карими брызгами, глаза, и, задравши голову, уставилси на того, кто гутарил, да отступил назадь, абы сподручней було обозреть говорившего. И тады на белой, покатой корзиночке Жар-цвета, в прозрачно-светящемся, белым светом, тумане, он узрел Бога. То без усякого сумления был сам Асур Крышня, высокий, крепкий и ужотко зрелый годками Бог. Он был красив, той мужественной, божественной красой какая свойственна усему светлому и чистому. У Бога была бела кожа лица и рук, светло-пошеничные почти ковыльного цвета волосья, оные озарялись восьмиконечной, солнечной звёздой сверкающей над его главой да раскидывающей тот свет вкруг няго. Высокий лоб и малость широковатый, як усех беросов нос, алые полные губы и тёмно-голубые очи, такие точно сотришь ты удаль на летне высоко небушко любуясь егось голубизной. Асур был одет у белы тонки штаны да лёгку, белу рубаху, расшитую по вороту и низу, таку прозрачну, чё зрелось его налитое мощью тело. Рубаха пущенная на выпуск була опоясана красно-златым плетёным поясом, а на ногах Крышни имелись красны сапоги с тонкими, кручёными снурками упереди, шоб крепко обхватить голень. Асур смотрел на отрока и улыбалси, да сияли не токмо евойны уста, но и тёмно-голубые очи… И сам он увесь дивно светилси и кожа лица, и рук озарялась, тем изумительным, светлым и чистым, белым светом.
– Борил, сын Воила, – усё тем же звучным, мужественным голосом сказал Крышня. – Зачем ты пришел в лес в ночь на Купала, что ты искал тут?
– Я… я… я, – заплетающимся от волнения и восхищения языком пролепетал мальчик, стараясь справитси с собой и опустив главу, едва заметно поклонилси Богу. А засим наново зекнул прямо у лико Крышни, да вяще бодрым голосом загутарил, – я причёл у лес, абы сыскать Жар-цвет и стать смелым и доблестным воином.
– Смелым и доблестным, – протянул Асур и качнул своей божественной головой, а вкупе с ней заколыхалася из стороны у сторону сияющая светом звёзда. – Но если ты мечтаешь стать доблестным воином должен ты биться тогда за народ. Должен отвагой да кровью своей доказать смелость и любовь к беросам, к земле своей, к вере своей. Так лишь мальчик, можно добиться доблести… Затем ли ты пришёл сюда?
– Я люблю мой народь, – тихонько буркнул отрок и отвел очи от сияющего лика Бога, тока ноне скумекав чё искать доблесть воина надоть не у Жар-цвета, а у сечи со ворогом земли родной.
– Молодец, – широко вулыбаясь, довольно откликнулся Крышня, сице будто прочитал мысли мальчугана. – Значит, ты, понимаешь теперь, что старшие беросы: деды, отцы, братья отправляя вас отроков в лес, в ночь на Ивана Купалы не ждут, что вы найдете распустившийся