Ответный удар колдуна был ювелирно точен. Копье света вонзилось в открытую, лишенную чешуи, рану на подбрюшье ящера, дробя кости, сминая и разрывая внутренности. Ощутив близкую смерть, дракон взревел высоко, на пределе слышимости:
– Тордис!!! Прощай!!!
И врезался грудью в палубу судна, увитого веселыми язычками огня. Своего бывшего корабля…
Взметнулись фонтаном обломки досок и обрывки снастей. Вздыбилась белой пеной вода, поднялась стеной крупных тяжелых брызг, закружилась водоворотом.
Холодные тяжелые океанские волны сомкнулись над канувшим в пучину, разбитым в куски дреки, над мертвыми, почерневшими хирдманами, над ворлоком, орущим от ужаса и бессильной ярости, над израненным, умирающим ящером.
А где-то далеко, на скалистом берегу фьорда похоронной нотой зазвенел выпавший из рук встрепенувшейся женщины большой медный котел. Звук метнулся между берегами и затих, растворился в стылом сумраке над поросшими кривым сосняком скалами. И вновь лишь свист ветра, крики чаек да рокот волн…
Новгородец тряхнул головой, прогоняя наваждение. Неужели мастерство старухи-рассказчицы столь велико, что он воочию увидел путешествие отчаянных викингов на север, колдовство Асварда, превращение хевдинга Ингольва в дракона и его смерть?
Дружинники Хродгейра смотрели друг на друга вконец ошалелыми глазами. Даже в неровном свете костра их лица выглядели побледневшими. Вряд ли этих матерых воинов испугал бы обычный бред ополоумевшей старухи. Нет, тут дело в другом. Уж не зачаровала ли их всех хозяйка фьорда?
Кстати, где она?
Вратко заморгал, думая, что глаза подводят его.
Но нет…
Старуха в самом деле исчезла.
Будто и не было ее никогда.
– Сдается мне, это была сама Хель[32]… – оторопело пробормотал Сигурд.
– Хель она или не Хель, – отозвался Гуннар, – но мне хочется убраться отсюда подальше.
– Не люблю всякую нечисть, – поежился Олаф. – Любую, в какие бы одежды она ни рядилась.
Хродгейр молчал. Меж бровями скальда пролегли глубокие складки.
– И мне будут говорить, что висой нельзя околдовать… – почти презрительно бросил Лосси, подхватил на плечо топор и, развернувшись на пятках, решительно зашагал прочь.
Вратко долго смотрел ему вслед. Мысли парня путались. Неужели взаправду срифмованные умелым мастером строки обладают силой, непостижимой человеческим разумом? А если и неумелым, но изначально, от рождения, отмеченным провидением или богами? Как же тогда быть? Держать рот на замке? Или, напротив, развивать мастерство и попытаться направить его в мирное русло. Ведь слово калечит, но слово же и лечит.
Его размышления прервал голос Черного Скальда.
– Всем спать! – приказал вождь. – Выставить охрану! Завтра с рассветом мы уплываем отсюда. Клянусь молотом Тора, никакой шторм не помешает мне.
Вот