Оливия прислоняется головой к стеклу, и я вижу в окне ее отражение. Не ожидала, что она такая. Хорошенькая. Светлые глаза. Темные волосы, мягкими волнами обрамляющие овальное лицо. Никогда бы не подумала, что девушка с подобным лицом способна застрелить или заколоть моими руками любого, кто встанет у нас на пути.
Когда я выдергиваю себя из ее сознания и возвращаюсь в «Пустошь», я все еще дрожу.
– Она не в игровой комнате, – говорю я, вспоминая белое помещение с яркими голубыми лампами. – Она не видит, чем я занимаюсь.
Я твержу эти слова, как мантру, и уписываю один батончик за другим, пока меня не начинает тошнить.
Через окно я вылезаю под дождь. Стою посреди бутылок и кувшинов, которые мы расставили. Вода течет по моей одежде и волосам, пока я не промокаю насквозь – не потому что меня заставляет геймер, а потому что так хочу я.
Побродив несколько минут под дождем, возвращаюсь в бар и запираю окно на задвижку. Потом приканчиваю еще несколько бутылок воды, принимаюсь подбирать с пола обертки от батончиков и вдруг слышу, как кто-то снимает с двери висячий замок. Я не хочу возвращаться в сэйв – не хочу сидеть в углу, словно прячась от мира, – но именно это я и делаю. Не важно, что изменилось и почему я обрела способность управлять собственным телом. В любом случае мой геймер не должен ничего знать.
Долгое время не раздается больше ни звука. Наконец Джереми с Эйприл входят в комнату, и я слышу обрывок их разговора.
– …наверное, скоро закончит лечение. Я начал играть примерно тогда же, когда Оливия, но у нее особый случай. Ей нужно набрать в два раза больше очков, чем мне. А может, и того больше.
– Думаешь, ее удалят? – спрашивает Эйприл. Я приоткрываю глаза: девушка сидит на пластмассовой коробке и пялится на рваный постер с рекламой пива. – Она сильно поистрепалась.
Джереми озирается, нет ли поблизости Итана, и пожимает плечами.
– Вряд ли. Хотя ее и правда используют довольно давно. – Говоря это, он смотрит на меня. – Вертью – важная птица. Она останется в игре даже после ухода Оливии.
Эйприл тоже обращает на меня свой невидящий взгляд:
– Оливия никогда не отдаст своего персонажа другому игроку. Она скорее вынудит компанию ее удалить. Наша принцесса не желает, чтобы ее драгоценной Вертью управлял кто-то другой.
Хотя голос у Эйприл бесцветный, по моему телу пробегает дрожь: она по-настоящему ненавидит меня. Или Оливию. Вряд ли Эйприл проводит между нами различие. Скорее всего, она вообще не задумывается, что мы с Оливией – не одно и то же.
Джереми грустно качает головой:
– Пускать такого персонажа в расход, просто чтобы от него избавиться…
– Зачем ты