– Ох, Дерик, – прошептала Стелла. – Наше семейство наводит на людей ужас!
На мгновение их пальцы соприкоснулись.
– Прекратите нести чушь! – неожиданно взорвался Гай, стоявший в дверях столовой. – Ведь причина смерти абсолютна ясна. Никто и не думал убивать дядю!
– Если кто-нибудь еще раз произнесет слово «утка», я закричу, – предупредила Стелла.
Наверху хлопнула дверь, предупреждая о скором возвращении миссис Лэптон. Поджав губы, она молча спустилась по лестнице в холл, а потом с шумным вздохом прочувствованно произнесла:
– Ужас! Я до глубины души потрясена жутким зрелищем. Бедный мой брат!
– Да, просто кошмар, – поддержал супругу Генри Лэптон, который выглядел еще более удрученным, чем обычно. – Жуткая картина!
– Ну, хватит, Генри. Словами делу не поможешь, – оборвала его миссис Лэптон, устремляя испытывающий взгляд на доктора Филдинга. – Если я правильно поняла, вы намерены подписать свидетельство о смерти, так?
Доктор нахмурился и с беспокойством посмотрел на Гертруду:
– Будучи представителем медицинской профессии…
– Пустышка от медицины! – пригвоздила его миссис Лэптон. – Я настаиваю на привлечении еще одного специалиста!
В комнате воцарилась гробовая тишина, которую через некоторое время нарушила миссис Мэтьюс. Ее голос слегка дрожал, хотя и не утратил обычной сладости:
– Дорогая Гертруда, ты расстроена, и это естественно. Уверена, ты не ставила себе целью задеть чьи-либо чувства.
– Меня меньше всего интересуют ваши чувства, – изрекла миссис Лэптон. – Повторяю: я настаиваю на привлечении другого специалиста.
Доктор Филдинг встретился с ней взглядом:
– В таком случае, вероятно, вы желаете, чтобы я сообщил о смерти вашего брата коронеру?
– Да, – подтвердила Гертруда. – Именно этого я и хочу, доктор Филдинг!
Глава вторая
С минуту все молчали, глядя в растерянности на миссис Лэптон. Смысл произнесенных Гертрудой слов был предельно ясен, однако требовалось время, чтобы уразуметь вытекающие последствия. Похоже, отчетливо понимал это только доктор Филдинг. Нахмурив брови, он сосредоточенно изучал полированную столешницу.
Харриет первой нарушила затянувшееся молчание, разразившись гневной речью:
– Уж лучше сразу скажи прямо, что я отравила Грегори! Удивительно, как это ты молчала до сих пор! А что до домашних дел, так можешь считать себя хорошей хозяйкой, гораздо лучше меня. Пожалуйста, сколько угодно! А только душа болит, глядя на пустые траты, которые ты допускаешь! И если думаешь, что я нарочно накормила Грегори уткой и хотела его погубить, так на кухне остались котлеты, которые доказывают, что такой цели я не преследовала!
– Не остались, – робко заметила Стелла. – Их съели.
Миссис Мэтьюс вынула из сумочки