Я наклоняюсь ближе и внимательно изучаю фотографию, пытаюсь найти хоть какое-то объяснение тому, что на ней происходит. Ведь иногда видишь совсем не то, что есть на самом деле. Дани и Линнея Арвидссон, возможно, просто случайно столкнулись. Я изучаю язык их тел, пытаюсь как-то истолковать их позы. И тут я вижу. Если не вглядываться, то и не заметишь, но увидев, забыть уже невозможно. Я сглатываю и украдкой смотрю на Валлина, который не сводит с меня взгляда. Там, где соприкасаются их тела, рука Дани сжимает руку Линнеи выше локтя.
– Это еще ничего не значит, – говорю я, пытаясь сохранять спокойствие. – Возможно, она споткнулась, а он подхватил ее, чтобы она не упала.
– Знаете ли вы, сколько камер наблюдения работает на вокзале? – спрашивает он. – Сто шесть. На всех видео ваш брат держит Линнею Арвидссон за руку.
Он забирает фотографию и засовывает ее в папку.
– Вашего брата подозревают законно, – продолжает он, – и вы, конечно, понимаете, что для Даниеля будет лучше, если Линнею Арвидссон найдут живой. Так что подумайте еще раз – нет ли такого места, куда бы он мог отправиться?
Я едва могу дышать. Зачем Дани схватил Линнею Арвидссон? Должно же быть этому какое-то объяснение. Как бы я ни хотела верить брату, у меня из головы не выходят ее испуганные глаза. Похоже, она просто в ужасе. Может быть, именно для этого ему нужен был пистолет? Чтобы было легче ее похитить?
Я пытаюсь поставить себя на место Дани. Если он увез Линнею Арвидссон вопреки ее воле, куда он мог отправиться? Насколько я знаю, у него нет знакомых за пределами Мальмё, и кажется очень странным, что он вынудил ее сесть в поезд и поехать в случайном направлении.
Я смотрю на карту региона Сконе, висящую передо мной, пытаюсь вспомнить, не говорил ли он когда-нибудь о каком-нибудь месте. И тут мне в голову приходит одна мысль. Однажды, когда мы были еще маленькими, мамин коллега сдал нам домик в северном Сконе. Это была довольно-таки дряхлая избушка прямо посреди леса, но мама настояла, чтобы мы провели там неделю, чтобы мы, дети, вернувшись в школу после каникул, тоже могли рассказать, что были в отпуске.
Я закрываю глаза и мысленно возвращаюсь к озеру с черной водой и шатающейся пристанью, куда мы ходили каждый день. Я помню сухарики, которые мы брали с собой, пакет сока и масляное печенье. Пока мы, дети, играли в песке, папа слушал радио, а мама читала книгу с глянцевой обложкой. Конечно, мы не летали чартерным рейсом в только что построенный отель класса люкс с пахнущим хлоркой бассейном, но это была моя первая в жизни поездка. По вечерам мы играли в карты, ели чипсы и разжигали камин, хотя от него становилось так жарко, что приходилось спать с открытыми окнами. Вокруг нас вились комары, но мама говорила, что ничего страшного, если они нас слегка покусают, главное, что мы выбрались куда-то.
– Нет, – отвечаю я, открывая глаза.
Валлин смотрит на меня. Он хочет заставить меня рассказать