– Где же Даниель? – спросила она, кивнув на пустой стул.
– Скоро придет, – заверила ее я.
– Хорошо, тогда пока давайте поговорим, – сказала она. – Ты в восьмом классе, Лидия?
– Да.
– И как тебе учеба?
– Хорошо, – ответила я. – Очень интересно.
– Какой предмет тебе нравится больше всего?
Я задумалась, мне не хотелось говорить что-то, что могло прозвучать неискренне.
– Шведский и биология. И, конечно, рисование.
– Ты любишь рисовать?
Я под столом взяла папу за руку, он очнулся и кивнул на рисунок на стене, который я сама туда повесила. Это рисунок леса, выполненный карандашом.
– Лидия очень талантливая девочка, – сказал он. – Это ее работа.
– Какая красота! А Даниель тоже любит рисовать?
– Нет, он предпочитает играть в футбол. Он классный полузащитник, – сказала я улыбаясь. – Каждый день после школы у него тренировка, именно там он сейчас и задерживается. Когда он выходит на поле со своими друзьями, забывает обо всем на свете, – сказала я, хотя Дани не играл в футбол уже несколько лет.
– Как здорово, – сказала Улла-Бритт и посмотрела на папу: – Я знаю, что вам пришлось нелегко после смерти вашей жены.
– Да, – пробормотал папа, опуская взгляд.
– А как ты справляешься, Лидия?
– Мне трудно. Но я рада, что у меня есть моя семья. – Я сжала папину руку, и в этот раз он ответил на мое пожатие.
Улла-Бритт какое-то время рассматривала нас, а потом сменила позу, опустив руки на край стола.
– Как я уже сказала, школа направила нам заявление. Последний год Даниель часто прогуливал уроки, несколько раз они вызывали вас в школу, но вы ни разу не пришли, – обратилась она к папе.
Стало тихо, я ждала, что он ответит ей. Разве он не понимал, что сейчас обязательно нужно было ответить? Он должен был объяснить ей все, иначе Улла-Бритт отобрала бы у нас Дани, как семейка Свенссонов отобрала Милу.
– Простите, – сказал папа, откашливаясь. – Виноват. С тех пор, как умерла их мать, я… мне очень трудно.
– Но сейчас уже гораздо лучше, – вмешалась я.
– Да, – сказал отец, улыбаясь мне. – Сейчас гораздо лучше. Я прохожу обучение для работы, а еще хожу на беседы с одним человеком.
Последнее было неправдой, по крайней мере я в это не верила. Я знала, что папе советовали поговорить с кем-нибудь, когда умерла мама, но он отказался.
– Дани тоже пришлось нелегко, – продолжил папа. – Он сильно горюет, ему трудно сосредоточиться на уроках. Но постепенно все наладится, я обещаю.
– Конечно, мы понимаем, что вам всем пришлось тяжело. Но для ребенка очень важно ощущать стабильность в повседневной жизни, – сказала Улла-Бритт.
– Разумеется, – ответил папа. – Я поговорю и с Дани, и со школой.
– Как зовут его друзей, с которыми он играет в футбол? – спросила меня Улла-Бритт, я сделала вид, что задумалась.
– Алекс