Жанна на прошлой неделе вернулась с зимних каникул. Отдыхала она во Франции, и судя по всему, Жанна была впечатлена поездкой. Сверкающая улыбка не сходила с её лица. Впрочем, губы её блестели еще и потому, что Жанна помазала их помадой. Французской. Красивой. Красной.
Мне такое не разрешали, и я могла только любоваться губами Жанны и радоваться за неё.
Стоял морозный февральский день, и я, как и другие девушки из моего окружения, была приглашена на праздничное открытие выставки картин. Картины эти написала Анна Сергеевна, жена дедушкиного делового партнера.
По этому случаю сюда, разумеется, приехали и взрослые. Разбившись на группы, они потягивали шампанское и обсуждали талант Анны Сергеевны.
Мы, естественно, пили сладкую газировку.
Пальцы мои сжали прохладное стекло чуть сильнее, когда я поднесла фужер к губам. Тонкий грушевый аромат прошелся по моему носу. Дюшес. Я сделала глоток, и сладкая газировка, обжигая, скользнула по моему горлу.
– А ты чем занималась на каникулах? – с улыбкой обратилась ко мне Жанна.
Ох, знала бы ты, что я сделала, Жанна! Но никто не должен был узнать об этом.
– Да всё, как обычно. Книжки читала, кино смотрела, гуляла, – ответила я.
Жанна поморщила свой напудренный носик. Словно её отражение, за ней повторила Альбина.
– Ну скучно же! – заявила последняя. – Как ты со скуки не умерла?
– Пока жива, – я пожала плечами.
Не стала говорить, что куда скучнее мне сейчас разговаривать с ними. Не виноваты же они, что я такая… Странная. Не интересующаяся тем, что им интересно. Мальчики, мода… Всё как-то шло мимо меня.
Да что же у меня со спиной?! Может, ткань платья такая, дурацкая? Но если бы дело было в ней, то я бы не ощущала покалывания и на затылке, и на ногах!
Это начинало раздражать. Я, привыкшая всегда сохранять спокойствие, почувствовала тревогу.
– Пойду хорошенько разгляжу ту картину, – бросила я Жанне и Альбине.
Не дожидаясь их ответа, я подошла к картине и остановилась возле неё. Кроваво-алый закат растворялся в бескрайнем синем море. Я глядела на картину, и видела все больше деталей. Испуганную птицу, одинокий парусник, едва различимый на горизонте…
– Пожалуй, это – самая красивая картина во всем зале, – мужской голос, который послышался сбоку, заставил меня вздрогнуть.
Я повернула голову и встретилась взглядом с…
Невероятно яркими и такими же невероятно холодными синими глазами.
– И я сейчас не про это, – мужчина кивнул на картину, – а про тебя.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Сердце в груди странно дрогнуло, и я не понимала, что стало причиной этого – завораживающе красивые мужские глаза, его властный голос, или же то, что он без стеснения подошел и сразу перешел на «ты».
Взор мой прошелся по черной водолазке и темным брюкам, что были на мужчине.
Надо добавить,