А предки-то князя (то есть теперь как бы мои), похоже, в истории России не шуточно отметились. Подобные портреты за просто так из рук государя не получают!
Подлинной цены всего, что попало в наше распоряжение, мы, разумеется, не знали. Но было ясно, что с долгами можно расплатиться на раз.
Другое дело, что раз уж мы выбили три года рассрочки, то глупо ей не воспользоваться. А для первого взноса хватит и обручального кольца. Бриллиант там большой, но исторической ценности не имеющий. Такой не грех и продать.
Решили, что с утра в город поедет Осип. Пройдется по ювелирным лавкам, выяснит, сколько за украшение можно получить…
Понятно, что ехать по столь важному делу должен был я сам. Но проклятый конный спорт весьма ограничил мою способность к передвижению. И вряд ли к утру мое состояние кардинально улучшится. Так что пусть едет слуга. У него-то задница не болит.
Глава 4. Да я таких в сорок первом…
Утром долго изучал физиономию перед зеркалом. Прямо как нежный юноша пересчитывал волосинки на верхней губе, ибо тут зрелый человек с босым лицом не ходит. А накладные усы показали свою ненадежность. Странно ведь будет, если у меня при разговорах с солидными людьми регулярно будут отваливаться эти мужские украшения.
Вообще-то, бритье – самая простая вещь для мужчины (при наличии хорошей бритвы, разумеется). Но в здешние времена принято отращивать волосяной покров на морде лица в самых причудливых формах и сочетаниях. Например, бакенбарды. Или делать двойную бороду – то есть пробривать в центре подбородка пролысину, а по бокам оставлять длину аж до середины груди. Жуть!
Усы можно считать наименьшим злом. Но и тут засада. Их принято закручивать вверх. А для этого пропитывать какими-то закрепляющими растворами, на ночь бинтовать, чтобы они засохли в такой позиции. Ужос! Ужос!
Я на такое не пойду. Обойдемся просто щеточкой на верхней губе с небольшим загибом вниз. Будем считать что это предел, на который я согласен, жертвуя собой в угоду современной моде.
Пока же собственные волоски не выросли, наклеиваем те, что отрезали от девичьей косы. Надо беречь! А то, если потеряю, девчонке придется снова укорачивать прическу. Так, глядишь, она и замуж не сумеет выйти. Скажут – стриженая!
Вздохнув, поплелся на завтрак.
В принципе, мог бы распорядиться, чтобы в кабинет приносили, но это помещение уже так надоело, что хотелось пройтись. И вообще! Есть и курить на рабочем месте – дурной тон.
Но только я занес вилку над поданной на завтрак яичницей, как в столовую ворвался Гаврила.
– Барин! – Задыхаясь вымолвил он, срывая с головы шапку