Кристаллы топаза в Ильменских горах бесцветны и водянисто-прозрачны, но прекрасна их чистота. Не менее прекрасны, но редки аквамарины Ильменских копей: то темно-зеленые, густого цвета Черного моря в бурную погоду, как его изображает Айвазовский, то светло-зеленые бериллы с золотистым оттенком юга. Но редки были прекрасные камни Ильменских гор, и сейчас лишь как большой музейной редкостью можно любоваться отдельными кристаллами, сохранившимися в крупных государственных музеях.
От прошлого к будущему
История исследования Ильменских гор несложна. Главная роль здесь принадлежит не XVIII веку, а первой половине XIX века. И это неудивительно, так как в екатерининское время башкирский Урал был слишком беспокойной страной. Здесь долгое время вести добычу самоцветов можно было лишь при военной охране.
Расцвет в истории Ильменских гор начинается лишь в 30-е годы XIX века, с приезда сюда любекского купца Менге, который в 1825 году стал добывать здесь редкие минералы; после него здесь начали работать так называемые казенные цветные партии. Горное управление посылало сюда отдельные экспедиции, то горных инженеров – любителей камня, то талантливых штейгеров – знатоков цветного камня, но все работали без какого-либо плана или программы.
Открывались новые копи, обнаруживался ценнейший научный материал. Музеи пополнялись прекрасными кристаллами, которые демонстрировались на торжественных собраниях Петербургского минералогического общества. Но копи быстро заваливались отвалами старых добыч, и на них заново начинали работать другие экспедиции по цветному камню. Здесь никогда не было правильной добычи и никогда не пытались подойти к этим копям с точки зрения широкой постановки государственного или хотя бы промышленного дела.
Горный институт в Петербурге и Академия наук с их слабыми материальными средствами не могли помочь делу. Шло настоящее государственное хищничество.
Изредка лесное ведомство выдавало «билеты» штейгерам и рабочим на право просмотра и промывки отвалов, но производить настоящую добычу им не разрешалось.
Потом и эти билеты перестали давать: боялись лесных пожаров и хищений леса.
Развивалось настоящее хищничество, губившее копи. Между тем вокруг Миасса создавались легенды о сказочных богатствах, зарытых в глубинах копей, о редких кристаллах, спрятанных в отвалах, о богатых залежах самоцветов на дне