– Меня кто-нибудь отвезет домой? – спросил Садовников.
– Да, Гопа вернет туда, откуда взял. Спускайся, тачка ждет возле входа.
Гопа зевал за рулем. И песенки в плеере попадались, будто специально, похожие на колыбельные: медленные, длинные, наполненные нарочитой тоской и раскаяньем.
Из Зоны одной я, да в Зону другую,
Из Зоны с забором, да в Зону с решеткой
Твой сталкер уходит усталой походкой
Из жизни свободной, да в бездну блатную.
Прости, дорогая, хабар нам не светит,
Не выбраться мне из плешей комариных,
Статей уголовных, накрыли «малину»,
И ты не дождешься, и мама не встретит.
Ни один сталкер в здравом уме не стал бы такое слушать, чтобы не накликать беду. Случается так, что в Зоне мысль становится материальной. Задумаешься о смерти – вот тебе «жарка» под ноги, подумаешь о тюрьме – и Зона выведет тебя прямехонько на патруль «касок».
Судя по всему, Гопа был далек от традиций и суеверий сталкеров. Собственно, за порог «казенного дома» он тоже ни разу носа не совал. Одни понты, мышцы и жаждущая блатной романтики душа.
– Че там? – подал голос Гопа. – Загрузил тебя Виталюня?
«Жалко пацана, – подумал Садовников. – Да всю эту сенаторскую кодлу чисто по-человечески жалко. Мнят себя хозяевами жизни, а сами пляшут на лезвии ножа. Вся эта темная, гнетущая атмосфера в доме, все это ощущение надвигающейся беды – есть действие аномалии, помноженное на мрак, царящий в душах обитателей дома».
– Че не отвечаешь? – принялся привычно быковать Гопа, радуясь поводу сбросить с себя дрему. – С тобой тут разговаривают, дядя. Или в голову дать?
– Можешь и дать, если, конечно, получится, – отозвался, глядя в окно на ночную тайгу, Садовников. – Только тогда вместо меня будешь за сталкера. У своего хозяина.
Гопа замолк. Призадумался, сопя. Шансон снова заглушил все остальные звуки:
Чего ты хочешь, Зона?
Верни мне тех, с кем был знаком я…
Садовников фыркнул, представив полчище «муляжей», пришедших ночью под окна квартиры лирического героя песни. Так ненароком и кирпич отложить можно!
– Сышишь, Костыль, я же не в обиду! – пробубнил Гопа. – Мужик ты серьезный – четко обозначил проблему, с другими мы и не работаем.
– Не обиделся я, – отозвался Садовников. – Не обидчивый.
В груди, с той стороны, где лежал конверт с гонораром, вдруг стало теплее, и в голову пришла заманчивая мысль.
– А чего это я еду домой? – спросил сталкер себя, а потом обратился к Гопе: – Братуха, отставить домой! Закинь меня в «Радиант»!
Гопа кивнул и добавил газу.
Черный джип мчал по ночному шоссе, виляя на особенно скользкий участках, но все равно не сбавляя скорости.
6 января 2015 г.
Искитим
Иван Николаевич позвонил Валерию Федоровичу