– Нет, нет Бесси, не про родинку я думал, что-то другое было у меня в голове… да все равно. Ах! трудное дело говорить. Я думаю теперь, как найти школу-то настоящую, куда отдать Тома, а то меня, пожалуй, подденут, как с академиею. С академиями не хочу иметь никакого дела; какая бы ни была эта школа, куда я отдам Тома, только это не будет академия, это будет место, где ребята занимаются чем-нибудь другим, кроме чищенья сапог и выкапыванья картофеля. Трудная необыкновенно штука выбрать школу.
Мистер Теливер остановился на минуту и заложил обе руки в карман своих панталон, как будто он надеялся найти в них какое-нибудь внушение. По-видимому, он не ошибся в расчете, потому что он тут же прибавил:
– Знаю, что мне делать, поговорю об этом с Райлэ; завтра он приедет для третейского решение о плотине.
– Что ж, мистер Теливер, я выдала простыни для лучшей постели. Касия взяла их повесить к огню. Это не лучшие простыни, но они достаточно хороши, чтоб спать на них кому вам угодно; а уж эти голландского полотна простыни, право, раскаиваюсь, что купила их; пригодятся они только, как нас выложат на стол. Умирайте хоть завтра, мистер Теливер, они выкатаны превосходно, совсем готовы и пахнут лавандой, так что любо в них лежать. Они в левом углу, в большом дубовом ларце с бельем, и никому не доверю я и вынуть-то их.
Произнося эту последнюю фразу, мистрис Теливер вынула из своего кармана блестящую связку ключей и выбрала один из них, потирая его между пальцами и смотря с кроткою улыбкою на огонь. Если б мистер Теливер был человек подозрительный, то он мог бы подумать, что она нарочно вынула ключ, как бы предчувствуя в своем воображении минуту, когда действительно понадобится достать лучшие голландские простыни для его окончательного успокоение. По счастью, он был не таков; его подозрение возбуждались только когда дело шло о его праве на силу воды; кроме того, он имел супружескую привычку не слушать слишком пристально, и, назвав Райлэ, он по-видимому был очень занят ощупываньем своих шерстяных чулок.
– Я думаю, я напал на дело, Бесси, – заметил он после короткого молчание: – Райлэ именно такой человек, который должен знать какую-нибудь школу; он учился сам и бывает во всяких местах и для третейского решения и для оценки и прочее. Завтра вечером, как дело покончим, у нас будет время потолковать. Знаете, я хочу из Тома сделать такого же человека, как Райлэ, который говорил бы как по писанному и знал бы бездну таких слов, что по себе ничего не значат: закон никак не ухватится за них; да и дело-то также узнал бы основательно.
– Пожалуй, – сказала мистрис Теливер: – я не прочь, чтоб мальчика воспитали,