Однако как можно уехать в отпуск, чтобы жена ничего не заподозрила? Как незаметно упаковать чемодан и вынести из дому?
С точки зрения мистера Коттеджа, самая обнадеживающая сторона его положения заключалась в том, что он был владельцем маленького автомобиля. Понятно, что машине в его тайных планах отводилась важная роль. Автомобиль представлялся самым удобным средством побега, а ответ на вопрос «как далеко?» превращал конкретный, фиксированный географический пункт в то, что математики, кажется, называют геометрическим местом точек. К тому же некомпанейская натура маленькой бестии в меньшей, но ощутимой степени также отвечала на вопрос «с кем?». Машина была рассчитана на двоих. Членам семьи она была известна под именами «ванночка», «горчица» и «желтая угроза». Как следует из названий, это был низкий, открытый родстер ядовито-желтого цвета. Мистер Коттедж ездил в нем из Сиденхема на работу, благо расход бензина составлял один галлон на тридцать три мили, что обходилось намного дешевле сезонного билета. Днем машина стояла во дворе под окнами редакции, а в Сиденхеме ночевала в гараже, ключ от которого имелся только у мистера Коттеджа. До сих пор ему удавалось не допустить, чтобы на ней гоняли сыновья. Иногда миссис Коттедж просила отвезти ее в Сиденхем за покупками, однако супруга недолюбливала малышку за плохую защиту от непогоды, пыль и растрепанные прически. По причине тех возможностей, которые автомобиль давал, и тех, которые отнимал, маленький родстер явно напрашивался на роль транспортного средства для заслуженного отпуска. К тому же мистер Коттедж очень любил им управлять. Водил он плохо, но очень осторожно. Хотя временами останавливалась и не желала заводиться, машина не причиняла тех неудобств, какие в жизни мистера Коттеджа причиняло многое другое. Например, машина не ехала на восток, когда он поворачивал на запад. Одно это доставляло мистеру Коттеджу приятное ощущение хозяина положения.
В конце концов, решение пришлось принимать в неимоверной спешке. Неожиданно предоставилась удобная возможность. По четвергам он работал в типографии, и вечером в четверг пришел домой совершенно измотанным. Погода, как нарочно, стояла сухая и жаркая. Мысль, что засуха повлечет за собой голод и нищету для половины мира, не улучшала настроение. В Лондоне между тем было в разгаре лето, город сверкал и улыбался. Беспечностью он, пожалуй, превосходил 1913 год, великий год танго, который