Аромат луговых трав после грозы захлестнул с головой.
– Ага, уснули?!
Лынёв оступился в заросшую яму, вздрогнул и мгновенно пришел в себя.
Парфюм, наполнив комнату, закружил голову. Она, наконец-то! Сколько прошло времени?
– Ничего, здесь это бывает часто. Место такое особое. К тому же окна нет. Вы что из напитков предпочитаете? Давайте для начала с этой частью разберемся, а там уже и к основной перейдем.
– Воды, пожалуйста, – словно извиняясь за неловкость, тихо отозвался Вадим.
– Хорошо, а еще что будете помимо воды? Да вы не стесняйтесь!
– Коньяку бы…
На этих словах беззвучно появился молодой человек в белой свободной одежде. В его руках поднос. Также тихо он опустил его на мраморный круглый столик. Лынёв не сомневался: там и то, и другое. Не ошибся.
Лишь после того, как содержимое стаканов перетекло одно за другим ему внутрь, он осмелился взглянуть на присевшую напротив женщину. Мельком. Все, что успел захватить вниманием, так это то, что она не красавица, но очень эффектна. Возраст больше тридцати, но на сколько больше в этой темноте не разобрать. Глаза нехорошие. Выразительные, но черте что в этом взгляде. Губами красными наподобие улыбки, а выходит ухмылка. Из макияжа одна помада, но это не точно. Волосы темным пучком на макушке.
Теперь Вадим забеспокоился сильнее. Дама некстати оказалась привлекательной, а это сбивает. Запах от неё ещё такой свежий, волнующий. И сидит красиво, нога на ногу, руки тонкими пальцами на колене. Элегантное платье длинное, черное. Еще и осанка. А вот грудь совсем не обозначена, будто и нет её. «Жаль», зачем-то пришло в голову, и захотелось еще коньяка.
– Я прочла ваше письмо внимательно. Запрос ясен. Что-то изменилось для вас со времени его написания?
И в глаза Лынёву ухмылкой своей невыносимо насквозь.
– Нет.
– Ну, конечно же… Тогда начнем, – и продолжила уже громче, по-официальному резко отбивая слова. – Отдаёте ли вы себе полный отчет и значит ли это, что вы намерены пред Сверхсущим и перед людьми всецело, как своей женой, обладать указанной вами особой против ее истинной воли, но при фактическом согласии?
Лынёв был уже готов подтвердить, но поперхнулся от мгновенно возникшей жгучей сухости во рту. Попытался спастись глотательным движением, но нет, язык точно прилип. «Адская жажда!» метнулась мысль, и сейчас она показалась единственно важной. Замотав головой и выпучив глаза, Вадим Натальевич Лынёв схватил с подноса стакан, недоуменно взглянул на пустое дно и выронил его из рук. Захрипел, качнулся и вслед за ним, теряя сознание, грузно повалился на пол.
Женщина склонилась над лежащим в неудобной позе телом. Дышит ровно. Всё в порядке. И осторожно, боясь потревожить спящего, прилегла рядом, устроившись головой на его плече.
Лукьян наблюдал из окна соседней комнаты за кружащимся по асфальту тополиным пухом: тот собирался в клубки, разлетался брызгами в разные стороны, замирал вдоль бордюров, скручиваясь в жгуты. Сейчас уже не казалось странным, что получилось сдержать себя и не подлить в коньяк настоя раза в два больше. В этом не было смысла, так как по большому счету ничего бы не изменило.
– Луш! – отойдя от спящего, негромко окликнула Фрея в сторону двери. Тот возник также беззвучно.
– Как видишь, – и развела руками, будто устав от ожидаемого события.
Молодой человек снял с ног Лынёва добротные, не по сезону тяжелые ботинки, с неожиданной ловкостью затащил безвольное тело на диван, удобно устроил, положив головой на выцветший велюровый подлокотник, и удалился. Фрея присела рядом.
– Всё пригодится, – прошептала она, пробегая глазами по уже немолодому лицу ничем особо не примечательного человека…
Фрея заслуженно носила самый высокий титул среди местных магинь – Прима Сивилла. Давно дело было. Девчонкой очутилась в объявившей набор творческой группе Геры Земцева при районном клубе. Гера оказался двадцатисемилетним редкостным скотом. Записавшихся к нему подростков умело сплотил вокруг себя вседозволенностью и безнаказанностью. Творческие практики в избытке перемежались с практиками, попадающими под ограничение 18+.
Всякого ей пришлось пройти. Но вот чего там точно не было, так это, как оказалось в дальнейшем, бесполезного. Фрея нашла применение всему, что вынесла оттуда. И не просто применяла, а использовала навыки с существенной выгодой для себя. Однажды их гуру пафосно отпарировал на шутливый упрек одной из участниц: «Ты нас плохому учишь» фразой, ставшей для них девизом: «Вот и учитесь, раз учат. В жизни всё пригодится – и плохое, и хорошее».
– Вадим, Вадим! – она осторожно потрясла спящего за плечо. – Просыпайтесь, пора ехать.
Лынёв беззвучно зашевелил губами, не открывая глаз.
– Вам