– Полежи, старшой… – прохрипел Семен, разгибаясь.
Рослый боец отбросил оружие, шагнул навстречу, широко размахиваясь. Семен быстро сблизился, подныривая под руку, и пробил двойку в солнечное-подбрюшье. Боец сложился пополам.
Тут налетели со всех сторон. Удары посыпались градом. Звон в голове превратился в гул…
– Прекратить! – рявкнул кто-то.
В голове шумело, глазах двоилось, но Бесхребетный разглядел лейтенанта.
– Старшина Комаров, что тут происходит?
– Шпионов немецких поймали.
– Ты говори да не заговаривайся! – прохрипел Горохов, сплевывая кровь.
– Встать! – скомандовал лейтенант.
Михаил с Семеном медленно поднялись.
– Кто такие? – спросил лейтенант, рассматривая обоих.
– Сержант Горохов, шестьдесят четвертая стрелковая.
– Красноармеец Бесхребетный, семнадцатая стрелковая.
– Документы имеются?
– У старшины.
Лейтенант забрал у Комарова красноармейские книжки. Долго рассматривал, понюхал, покорябал ногтем что-то посередине. При этом Семен с Михаилом понимающе переглянулись.
– Долго по тылам шатались?
– Я с Новоград-Волынского УРа, – ответил Горохов, – он из-под Лиды.
Кто-то присвистнул. И лейтенант недоверчиво посмотрел.
– Как через фронт перешли?
– Крайнее охранение вырезали и бегом сюда.
– Складно поете… – по лицу лейтенанта стало ясно – не верит. Ну да, всего два бойца с отделением справились? Как ему объяснить, что не отделение вырезали, а всего четверых. И просто очень повезло сработать тихо?
– Этих к ротному, там разбираться будем, – решил лейтенант. – Все, что с ними было, туда же. Ясно?
– Ясно, тащ лейтенант.
Полуразрушенная изба, прикрытая для маскировки срубленными березками. В окнах рам нет. Маленькая светлица со столом посередине и пара лавок. Две винтовки, «вальтер» с наганом, четыре ножа и ранец с вещмешком на столе.
– Окруженцев развелось… – старший лейтенант Мартынов с интересом изучал оружие. Долго рассматривал трофейные клинки. – Говорите, неделю по тылам шатались?
– Не шатались, – поправил Семен, – к своим шли.
– Вместе?
– Мы у Козевичей встретились. Дня три назад. Я от Лиды пробирался. Сержант от Новоград-Волынского УРа шел.
– С южной части укрепа, – уточнил Горохов.
– Складно, баете, складно… – задумался ротный. – А чего на бойцов моих накинулись?
– Это они накинулись. Как высказал все, что о них думаю! Они…
Позади кашлянул старшина. И Горохов замолк. «Зря – подумал Семен, – пусть бы ответили за преступный сон на посту».
– Комаров?
– Так и было, – признал тот.
– Ладно… – ротный посмотрел на ранец и мешок. Отстегнул клапан вещмешка…
– Я не советую ничего внутри трогать, – сказал Горохов.
Старлей глянул раздраженно