«Конец истории» 1989 года глазами Европы и США 1989 год: падение Берлинской стены, танцующие люди в Берлине, фейерверки, свобода. Стена открылась и останется открытой, длившаяся с 1949 по 1989 год холодная война закончилась. Сногсшибательный момент новейшей истории, по-настоящему поворотный, «[позволим] Европе быть целой и свободной» ( Europe whole and free**), Европа врывается в мир, политическое конституирование Европы. Переговоры «два плюс четыре», германское воссоединение семимильными шагами, Гельмут Коль обещает, что объединение Германии и Европы – это «две стороны одной медали». И потому 1989-й и 1992-й – это одна и та же историческая секунда: через заключение Маастрихтского договора в 1992 году ЕЭС, Европейское экономическое сообщество, становится Европейским союзом. Дается клятва «всё более тесного политического союза», планируется введение единой валюты. Европа на полных парах движется к своему единству! Но едины ли США и Европа в отношении того, что должно происходить в Европе после 1989-го? К сожалению, нет! В 1989 году Европа и Соединенные Штаты жили и мыслили в двух различных реальностях: Соединенные Штаты – в имперской, рассчитанной на глобальное господство, европейцы же – в континентальной, в момент 1989-го направленной на европейский мирный порядок.
*
«Европе нужно дать душу». Жак Делор.
** U.S. President George H. W. Bush in a speech on May 31, 1989 (Mainz, West Germany).
Ужасы Первой и Второй мировых войн, той «второй тридца тилетней войны» с 1914 по 1945-й, помноженные на кошмар Холокоста кое-чему научили Европу относительно разрушительной силы имперских амбиций. В Европе уже после 1918-го, но не позднее 1945-го, было известно, что сила, примененная к другим, может, обернувшись, ударить по применившим ее. Что нельзя безнаказанно угнетать другие культуры и народы. Европа заглянула в бездну бесчеловечности. «Никакой войны никогда больше » — стало европейской мантрой. Европа как «мирный проект» – после 1989‑го также и на Востоке.
После многотрудных усилий по восстановлению, приложенных после 1945 года, в Европе, прежде всего, стремились к гражданской цивильности (Zivilität)1. Европа мыслилась и понималась европейцами как мирный проект. Немецко-французская дружба рассматривалась как модель постепенного снятия всех линий разделения на континенте, и ее основные принципы предполагалось после 1989-го распространить и на европейский восток.2 Об этом свидетельствует декларация, подписанная совместно федеральным канцлером Гельмутом Колем и советским генеральным секретарем Михаилом Горбачёвым 13 июня 1989 года. В сущности, каждая фраза этого заявления свидетельствует о желании этих государственных деятелей того времени повторить достижение по примирению и германо-французской дружбе уже применительно к Германии и Советскому Союзу. В этом документе записано: «Европа, больше всего пострадавшая от двух мировых войн, должна дать миру пример прочного мира, добрососедских отношений и конструктивного сотрудничества […]» Мы «считаем это своей первоочередной задачей […], опираться на исторически сложившиеся европейские традиции и тем