– Так. И что?
– О делах твоей мамы мы тоже поговорим. В ресторане за ужином.
В темно-зеленых глазах мелькнуло что-то тревожное, сменившееся недоверием.
– Что вам за дело до моей мамы? – буркнула с отвращением.
– За десертом расскажу. Давай, пошли уже.
Застыла, неприязненно буравя меня глазами и явно борясь с желанием послать подальше. Вытолкать взашей и закрыть за мной дверь на три замка. А потом еще стулом подпереть, чтобы уж точно не вернулся. Боевой ежик, мля.
– Я… Мне маме позвонить надо. Предупредить, что задерживаюсь, – наконец выдавила из себя, сдаваясь. Да неужели?! Аллилуйя!
– Конечно, по дороге в машине позвонишь, – взял ее за плечи, развернул и легонько подтолкнул в сторону двери. – Шагай.
Поморщилась, засопела недовольно, но вещички собрала и пошла.
В коридоре, завидев мою охрану, Мирослава ни с того, ни с сего, испуганно дернулась. Сначала застыла, потом попятилась от шагнувших навстречу парней. Наткнулась на меня спиной и застыла. А я едва удержался от того, чтобы сунуть нос в темные с рыжиной волосы и начать вдыхать запах ее духов.
Еще одна странность – мне женские духи никогда не нравились. Все они или чересчур сладкие, или резкие, или цветочные. Или просто слишком… Всем любовницам я первым делом ставлю условие – никаких духов.
А эта…
Психологиня пахла… тоже ладненько. Вереском, одуванчиками и прогретым солнцем летним лугом. Что за парфюм такой?
В машине она негромко переговорила по телефону, улыбаясь невидимому собеседнику и настороженно косясь на меня. Закончив, отвернулась и уставилась в окно.
– Как мама? Не будет переживать? – поинтересовался я из вежливости и желания хоть немного успокоить этого ежика.
– Мама в порядке. К ней приехала подруга, и они решили уйти в загул, – отвернувшись от окна, психологиня вдруг хихикнула, словно проказливая школьница. – Мариша привезла какой-то волшебной наливки и пирог, испеченный по ее секретному рецепту. И теперь они на пару надираются и объедаются под любимый сериал. Надеюсь, напившись, не начнут буянить, и соседям не придется вызывать полицию.
Она повернула ко мне лицо и засмеялась:
– Мама и Мариша дружат с юности и время от времени вот так… кутят.
Я слушал и вдруг поймал себя на том, что засмотрелся на нее. Не отвечая, разглядывал ее смеющееся лицо, поражаясь тому, что делаю это.
Гладкая кожа, темные стрелки бровей. Румянец, словно бочок начавшего наливаться спелостью персика. Губы пухлые, и глаза распахнуты на меня…
Странно. Уже очень давно я не смотрел на женщину просто так. Без оценки и прикидок провести с ней более-менее интересную ночь. Или как на делового партнера. Хотя я предпочитаю не вести бизнес с женщинами. Не воспринимаю их в таком ракурсе.
Но и как женщины, бизнес-леди редко бывают мне интересны. И дело не во внешности – с этим у них, обычно порядок. Но нет в них той пластичности, текучести, что мне так