– Рискнём, – принял решение Костя. – Голос-то нежный, душевный.
– Обязателен интерактив, – сомневался Сеня.
– Делов-то, попросим знакомых: пусть велят своим детям послушать, заранее ответы подскажем.
Потом они повернулись ко мне, сказали, что берут на несколько пилотных, то есть пробных, программ, объяснили, что за передача требуется. Для меня это была не просто мечта. О подобном я и грезить боялась, проглотила их полухамское поведение, не подавилась. Костя, добрая душа, взялся вести мои передачи.
После второй или третьей, когда я выползла из студии трепещущая от волнения, правда, уже несколько поднаторевшая, он сказал:
– Пропадают вздохи, но это неизбежно.
– Чего-чего? – не поняла я.
– Когда ты волнуешься, то подхватываешь воздух в неожиданных местах фразы. Вкупе с твоим голосом это создаёт потрясающий эффект. Услада!
– Для специалиста по звуку или для детей? – уточнила я.
– Для тех, кто имеет уши. Ася, у тебя мощный старт. Рейтинги ракетные, звонков больше, чем в коммуналке.
Под «коммуналкой» он имел в виду передачи, в которых чиновники объясняли, почему плата за жильё растёт с вечера на утро.
Продюсер Сеня, для простых смертных Семён Викторович, встретил меня осуждающим покачиванием головы:
– Что же вы, Ася? Четыре с половиной минуты перебора.
«Во время которых народ сделал звук погромче, – подумала я. – И капризное божество твое – рейтинг – подскочил».
– Извините, Семён Викторович, но вы ведь сами слышали, оборвать ребёнка на полуслове было невозможно.
– На первый раз прощаю, устное замечание без штрафных санкций. А может, нам запустить программку вроде телефона доверия? Звонят психи, выворачивают душу, им в прямом эфире советуют, как крышу на место поставить? Идея не нова, – рассуждал он вслух, – но нужен ведущий большого публичного авторитета. Ты не подходишь. Мы на «ты» переходили? – осёкся продюсер.
– Не переходили.
– Тогда извините. Ася! С риском для финансов и рейтингов я хочу предложить вам…
И он рассказал о передаче про книжные новинки, на которую хотят меня поставить. Потом, предваряя мои просьбы, то есть те требования, о которых говорил Костя, Семён Викторович поплакался на экономический кризис. В газетах, на телевидении и радио сокращения, урезания зарплаты. Скоро по улицам нашего города будут бродить толпы безработных журналистов. Взять меня в штат, когда других увольняют, в данной ситуации непорядочно и платить по высшей ставке невозможно. Я кивала, потому что это было правдой – и кризис, и сокращения. Хотя осознавала, что есть две правды: одна – для наёмных работников, другая – для владельцев.
Я даже могла бы дать определение каждому этапу обработки меня продюсером. Вот сейчас он надавил на сострадание, теперь жмёт на интеллигентскую благородность,