Герасимов положил ей руку на голову. Татьяна, сжавшись от страха, зажмурила глаза. Он нежно провел рукой по волосам.
– Сколько тебе нужно денег? – показал он Татьяне, – сколько вам нужно всем?
– Как сколько? Чем больше, тем лучше, – Татьяна удивлено двигала пальцами, – мы так живем. Возьми деньги.
– Душно мне здесь, – Олег засунул руки в карманы и вышел.
– Что? Что он тебе показал? – вся «челядь» повернула голову к Татьяне.
– Жарко ему. Душно, – пожала плечами Татьяна.
«Челядь» разочарованно направилась к выходу. Татьяна подошла к окну и посмотрела вниз. Олег стоял на крыльце и, подняв лицо вверх, подставлял его солнечным лучам. И такая благость открылась ей на его лице, что и сама Татьяна почувствовала на миг, что кому-то и впрямь не нужны деньги. К крыльцу подкатила машина со сменными баклагами воды для офиса. Грузчики, сгорбившись, перетаскивали по две тяжелых баклаги и составляли их у двери. Герасимо, улыбнувшись, подошел к двери и, легко подхватив по три баклаги в одну руку. усмехнувшись, пошел к открытой двери. Татьяна только головой покачала.
Спустя неделю Барыня засобиралась в очередную поездку в «колониальные» владения. Офис воодушевленный внеурочными «римскими» каникулами словно наполнялся свежим воздухом. «Челядь», сбиваясь в стайки, вынашивала планы по «прожиганию» служебного времени. Как бы ни был Гаврилов строг, но и он сам посматривал на личный перекидной календарь. Но, однако, планам этим так и не суждено было сбыться по воле и хотению Герасимова. Проводив Барыню, Гаврилов, посидев для вида еще пару-тройку часов, быстро засобирался, и буркнув секретарше «Я только для Барыни», скрылся в проеме двери. Проводив лукавым взглядом в окне его машину, секретарша схватилась за внутренний офисный телефон. Стайки радостно совещались у своих столов, и вскоре в направлении ближайших супермаркетов с деловым видом умчались выборные «гонцы». Спустя пару часов на этажах офиса собрались «стихийные» собрания. Разносимые мощной вентиляцией запахи дорогого коньяка и виски понеслись по офисам, и проникали во все уголки здания, включая даже скоростные лифты. Офис Гаврилова не стал исключением, и вскоре на трех сдвинутых столах уже была расставлена одноразовая посуда и дорогие «покупные» салаты. Собравшаяся «челядь», предвкушая предстоящий разгул, радостно обсуждала всякую всячину. Первая партия пластмассовых рюмок с виски и стаканчиков с вином была опрокинута за здоровье Барыни. Пир плавно развернулся. За всем этим веселым «разгильдяйством» сквозь открытые жалюзи наблюдал хмурый Герасимов. Не понимая истинных намерений этих людей, Олег созерцал эти события со смятением души. К середине застолья, когда «торжественная» часть была давно завершена, и произошло то самое событие, которое привело к убийственной всеразрушающей цепной реакции. Возможно, все и прошло бы гладко, но подвыпившая главбухша Элеонора вступила в вульгарную перепалку с Татьяной. В довершении всего Элеонора грубо толкнула Татьяну, и указала своим налакированным перстом на дверь, Татьяна в слезах выскочила за дверь. Не успела Элеонора