Накануне папа говорит об этом рассказе, и Сандра каменеет в кресле у пыльного стеллажа. Человек, «полнейший материалист», не обладал воображением и оттого умер.
Мама выходит в кухню. Взгляд на часы, на книгу:
– Не учебник! – наливает себе воды. – Мигом – в кровать!
Утром она будит. Жерло пылесоса вплотную у дивана. Инга Ивановна трёт тряпками мебель, пол. Пол у неё, как стол (где нет ковров). Ковры… Два персидских. Мамин папа дедушка Иван Илларионович Бурцев вывез из Персии, когда работал в МИДе. Папа рад, что теперь никто не гонит его с коврами во двор, где их чистит Липа, приходящая домработница.
Она – в кресло, пытаясь дремать. Тем временем, пылесос вонзается в её диван.
– Иди завтракать! – дуэтом с техникой.
Попытка укрыться в ванной.
– Ты чего там так долго? – кара настигает и в этом убежище.
Бабушка подкарауливает на кухне:
– Яичницу? Или – кашу?
Как такое предлагать, когда она в таком состоянии?! Обдумывает главную экзистенциальную проблему. «Он замёрз, так как у него не хватило воображения. И у меня не хватит! О, материалистическое воспитание!»
Бабка нетерпеливо подталкивает еду.
– Бабушка, а ты когда-нибудь давно верила в бога?
– Верить в какого-то бога! Я окончила институт! Мой папа, твой прадедушка, марксист-ленинец. А его отец был накоротке с Владимиром Ильичём Лениным! Он не мог верить в какие-то выдумки!
Информация о предке и о «Владимире Ильиче» грозит превратиться в длинную лекцию. Бабушка редко употребляет популярный псевдоним, будто лидер мирового пролетариата член их семьи.
Мама – с ведром и тряпкой.
– В голове у неё какие-то басни про бога! – докладывает бабушка.
– …ещё в бога тебе не хватает уверовать! – Инга Ивановна вытирает подоконник, горшки с цветами.
Глупо вырвалось на эту тему! Немедленно ехать к отцу, к папе, к Георгию Евгеньевичу.
– Вот, деточка Сандрина… Это карта истории философии, – папа раскидывает карту на пыльном столе. – Жёлтый цвет (так наглядней для моих студентов) – это идеалистические философские концепции. А синий – материалистические. Как видишь, идеализм доминирует.
– В мире больше людей, которые верят в бога?
– Ну, примерно, так. Ты найдёшь своё мировоззрение.
– А ты давно нашёл?
– Это может показаться удивительным, – виноватая улыбка, – но пока нет. Богоискательство бывает трудным делом.
Когда она возвращается, с ними не говорит. Молча, плюхается в кресло, кивком головы (как папа) откидывает с умного лба рыжие пряди.
Обе – в крик:
– Не вымыв рук! А брюки! Ты в них в транспорте! Немедленно – в домашнее! Кругом инфекция!
Уходит к себе и… к Веруньке. Это такая неимоверно миленькая любимица бабушки и мамы и, кажется, папы… Папы – тоже.
Приедет, а он: «Как там Верунька?» Не огорчая папу, говорит про Веруньку. Какое у неё новое хобби, не влияющее на учёбу в двух