– Что так рано? И как закончила четверть? – спросил я.
– На отлично! А рано? Каникулы же, никто держать нас не стал. А ты на охоту?
– Да, маме с папой скажи, я в хребет к дяде.
– А в зимовье много охотников, тебе-то место будет?
– Будет, – ответил я.
– А сколько километров до зимовья?
– Пятнадцать.
– И охота тебе идти в такую даль.
– Что ты понимаешь? – закончил я диалог.
– Счастливо! – крикнула сестра.
– Счастливо оставаться!
Зацепил Сильву на поводок, чтобы не вернулась, так как могли спугнуть чужие собаки. Мы быстро пошли, так как надо было засветло прийти в зимовье. Дом наш стоял в рабочем посёлке, он назывался Леспромхоз, где отец и мать работали, в четырёх километрах от бабушкиного дома. В бабушкином доме жила семья дяди, это была деревня и называлась Иркилик, а идти в зимовье нужно было через деревню. Шёл мимо домов – из подворотни выскочила с лаем собака, и вся округа залилась собачьей какофонией. Сначала Сильва прильнула к ноге, как бы прячась за меня, а когда я прикрикнул на чужую собаку и сделал вид, что поднимаю камень с земли, собака развернулась и стала убегать, а Сильва со злобным лаем рванулась за ней, но поводок остановил её, на её спине шерсть встала дыбом.
– Ну молодец, молодец, – похвалил я и погладил по голове.
Собаки долго не успокаивались, кроме собачьего лая, слышалось гоготание домашних гусей, блеяние овец, мычание коров, куриное кудахтанье – одним словом, деревня жила своей жизнью. Жители деревни не показывали своего праздного любопытства, но почти все знали, где и что творится. Где догадывались, а где подсматривали и подслушивали, а где раздували из мухи слона. То, что сестра окончила четверть на отлично, я не сомневался, так как училась хорошо. Младше меня она на три года, в семье нас двое.
Но вот мы оказались уже в тайге, и Сильва меня вернула в реальность, дёргая поводок, требовала, чтобы её отпустили. Я отцепил поводок, и она рванула прямо вперёд по лесной дороге. Забегая то в лес, то на дорогу, что-то вынюхивала, выискивала. Выскакивая в поле зрения, убеждалась, что я иду, опять скрывалась из виду. Я снял рюкзак, достал ружьё, собрал, зарядил дробовым патроном, закинул ружьё на плечо и пошёл дальше. Чудесный запах лесных трав, сосен, елей, пихт – всего не перечислишь. Я бы сказал, что это воздушный бальзам. И хотелось дышать всё больше и больше. Рюкзак начал о себе напоминать, но мы уже прошли до ключа. Обычно на ключе останавливались и пили чай, но на чай у меня не было времени, так как ещё оставалось пройти около пяти километров. Но остановиться пришлось, снять