не единый текст; это, скорей, собрание коротких высказываний о «Книге Перемен» в целом, на разные темы и со стороны разных ицзинистов. В основном затрагиваются следующие темы: 1) онтология, 2) отображение ее в «Книге Перемен» и адекватность этого отображения, 3) происхождение книги (две версии), 4) зачатки теории познания, 5) этика, 6) история культуры и «Книга Перемен», 7) применение книги как мантического текста и техника гадания по ней. Как видно, это весьма насыщенный труд, поэтому неудивительно, что он привлекал к себе внимание ученых. Так, например, А. Масперо строил свое изложение учения «Книги Перемен» на основе не столько самой книги, сколько «Сицы-чжуань». Это, само собой, неправильная подмена одного текста другим, более поздним, однако она вполне понятна, ибо «Сицы-чжуань» – древнейший текст, синтезирующий это учение. Конечно, в «Сицы-чжуань» мы тщетно искали бы критического подхода к тексту основного памятника, однако мы вправе считать «Сицы-чжуань» началом изучения «Книги Перемен» в Китае. Поэтому неудивительно, что и Ван Би, автор первого систематического трактата о «Книге Перемен» – «Чжоу И лиоли», в основном исходил из «Сицы-чжуань». Вопрос о Ван Би, о его трактате и о его философии подробно разработан уже А. А. Петровым
[55], поэтому мы касаемся «Чжоу И лиоли» только в той мере, в какой трактат этот относится к изучению «Книги Перемен». Он представляет собою в этом отношении, как и «Сицы-чжуань», опыт изложения философии «Книги Перемен», минуя совершенно вопросы филологического порядка. Правда, Ван Би много ясности вносит в понимание технической терминологии, но с ней он считается лишь как с данностью, не требующей историко-литературной проверки. Ван Би не утверждает легендарное происхождение книги, но и не отрицает его. Можно понять, почему все его внимание направлено на одну философскую интерпретацию памятника, если вспомнить, что он выступал прежде всего с протестом против понимания «Книги Перемен» его предшественниками, ханьскими комментаторами, сводившими свою находчивость исключительно к спекулятивно-каббалистическим рассуждениям. В этой главе нам излишне останавливаться на ханьской школе, ибо это лишь комментаторы, однако в дальнейшем мы еще будем иметь случай подробно остановиться на ее представителях. Протестуя против них, Ван Би особенно точно очертил свои взгляды именно в указанном трактате, однако не отошел от них достаточно далеко, чтобы создать совершенно новую интерпретацию памятника. Его работы поэтому, имея несомненную философскую ценность, не имеют значения филологического. Как комментатор Ван Би тоже важен лишь тем, что он был предтечей сунских комментаторов, создавших совершенно своеобразную школу.
Подобно трактату Ван Би, не является собственно филологической работой и труд танского ученого Кун Ин-да, возглавлявшего, как известно, целую комиссию комментаторов классических книг, в том числе «Книги Перемен». Комментарий, апробированный
