Я заворачиваю в закуток, где стоят декоративные пальмы в кадках и две живые китайские розы. И еще что-то лохматое и развесистое. Фамилию этого растения я не знаю, но оно очень симпатичное, особенно когда появляются крохотные цветочки, похожие на серпантин. Хорошее здесь место, вроде как зимний сад. Здесь даже аквариум есть. Стоит эта колба на железной треноге в рощице всяких там орхидей и гераней, наполовину заполненная зеленой водой. Красота. Жалко, рыбок нет. Не живут они в школьных коридорах. Да и сам аквариум непонятно как до сих пор остается целым и невредимым.
Широкое окно смотрит на школьный двор, его створки распахнуты. Я ложусь животом на подоконник. Здесь невысоко, второй этаж. Совсем рядом висит ветка клена. Я протягиваю руку и срываю зеленый лист.
– Артемьева, – слышу я знакомый голос, – ты почему не на уроке?
Оборачиваюсь: так и есть – Ольга Николаевна, директриса.
– Так я это… – Я начинаю судорожно придумывать причину.
– Живо в класс! – командует Ольга Николаевна. И добавляет: – Пошли. Я проведу тебя.
Она заталкивает меня в дверь и бросает вслед:
– Принимайте заблудшую овцу.
Я прохожу на свое место, усаживаюсь рядом с Иркой. Она уже расположилась, как будто всю жизнь сидит одна за этим столом. На моей половине лежит ее учебник биологии, планшет и целая россыпь цветных карандашей. Ирка демонстративно отодвигает свой стул подальше от меня и громко произносит, на весь класс:
– Явилась, воровка.
Удар у меня как молния, особенно с левой руки. Ирке везет, что мой кулак обрушивается только на планшет. Он, бедолага, хрякает и покрывается паутиной трещин. А Ирка сидит с разинутым ртом, застыла, ни бе ни ме.
Наша молоденькая биологичка до этого рисовала на доске таблицу функции белков. От резкого звука ее спина вздрагивает, биологичка поворачивается лицом к классу и робко спрашивает:
– Ребята, что происходит?
– Всё в порядке, – раздается голос с последнего ряда. Это уже вступает красавчик Ильяс, наш негласный лидер. – Мы сами разберемся, – усмехается он.
После уроков начинается. Ко мне подходит Ильяс и заводит такую песню:
– Ну что, Артемьева, как будем возмещать материальный ущерб? Деньгами или натурой?
За его спиной радостно посмеиваются мои одноклассники, предвкушают нехилое представление. Кто-то выкрикивает писклявым голосом:
– У нашей умницы проблема. Денежки не водятся, а согрешить – мама не велит.
– Ошибаешься, – улыбается Ильяс. – У Артемье вой мать шлюха. А дети наследуют качества родителей. Значит, доченька