– Ну, если справный философ из тебя не получится, в лицедеи пойдёшь! – восхитился Лугин Заозёрный. – Такой талант пропадает!
Азарь оделся и на всякий случай на цыпочках вышел на улицу. Лугин остался по двум соображениям. Во-первых, старый философ ни за что бы не прошёл так тихо по снегу, как это мог его ученик. А во-вторых, кто-то должен был приглядывать за спящим семейством, чтобы всё прошло гладко.
На улице царил непроглядный мрак и лютый холод. Азарь поплотнее запахнул полукафтанчик, поднял воротник, и всё же ему казалось, будто оказался на улице абсолютно голым.
Азарь осторожно вышел за калитку и двинул по вытоптанной тропинке вдоль дощатых заборов.
Как бы тихо он ни умел красться, а собак провести не смог. Через несколько шагов все псы проклятой веси друг за другом подняли лай.
– Скотина! – выругался Азарь.
Он юркнул вбок и притаился в тени высокого сугроба. Всё было тихо. Философ ожидал, что хоть в одной избе приоткроется дверь или ставни, чтобы хозяин мог посмотреть, кого это там нелёгкая носит средь ночи. Ну, положим, кого – скорее всего, и так было ясно. А вот зачем пришлые сказочники шарятся по округе в то время, когда приличным людям положено спать, наверняка должно заинтересовать хоть кого-то.
Но никто так и не выглянул.
Азарь уже собрался выбираться из укрытия, как увидел вдалеке какое-то еле заметное движение. Затаив дыхание, он ждал, когда оно оформится во что-то более понятное. Даже старался лишний раз не шевелиться, чтобы чем-нибудь себя не выдать.
Собаки по-прежнему заходились заливистым лаем. Ну, хотя бы он катился по всей веси и никак не мог выдать местоположение Азаря.
Молодой философ окоченел так, что уже почти не чувствовал ни рук, ни ног.
Тем временем мимо сугроба, за которым он прятался прошло несколько человек. Все они молчали и напряжённо всматривались куда-то во тьму – не иначе как искали Азаря, переполошившего всю округу.
Они ушли, а сам смутьян решил выждать ещё некоторое время, чтобы ненароком не попасться кому-нибудь на глаза. Азарь успел подумать, что надо было попросить Лугина согреть ему воды за это время, чтобы попарить хотя бы ноги, а то эдак недолго и с простудой слечь, но тут раздались голоса.
Азарь мысленно обругал полуночников и притаился.
За то время, что ученик Лугина прятался, ветер успел замести его со всех сторон, и теперь Азарь сам здорово смахивал на снежный бурун.
Как назло, именно рядом с ним и остановились прохожие. Это была троица молодых парней – младше Азаря года на три-четыре. То, что они обсуждали, сразу не понравилось молодому философу.
– Братцы, я вот что подумал, – говорил голос, который всё ещё ломался, – давайте Граю попробуем?
– Как это попробуем? Зажарим и съедим? – заржал второй высоким писклявым голосом.
– Ты понял, о чём я. Скажи ещё, что она тебе не нравится.
Второй замялся, заговорил