Перед самой плотиной наша машина остановилась, мы выбрались из кузова, и машина поспешила за колонной, которая тронулась дальше, объезжая озеро с левой стороны.
Наш путь лежал в сторону прямо противоположную, но мы не торопились, любуясь открывшимся видом.
Сердце у меня неровно забилось, и я поняла, что именно за этим пейзажем я прилетела за три тысячи километров. Перед нами открывалось дивное озеро необычного лазурного цвета, зажатое двумя массивами гор. Слева начинались высокие, поросшие у основания реликтовыми елями каменистые горы с белыми вершинами. Вторая гора по счету и называлась пик Советов, к которому везли наших курсантов. Такие же горы продолжались и за озером, и правее от него.
И только самая правая возвышенность была безлесной и сравнительно пологой, с редкими каменистыми осыпями. На ней отчетливо был виден серпантин дороги, по которой нам с Геной предстояло пройти.
Но мы не торопились и расположились, наконец, позавтракать с видом на озеро. А потом тронулись в путь, все также не торопясь и постоянно оглядываясь на колдовское озеро.
Дорога петляла, как и положено горному серпантину, но почти из каждой ее точки можно было делать прекрасные фотографии с видом на горы и воду.
Не знаю, как Гена, а я откровенно наслаждалась и пейзажами, которые я, как оказалось, уже успела подзабыть, и особенно чистым горным воздухом, и предчувствием скорой встречи с друзьями, и мне было как-то особенно легко и светло на сердце.
Наконец я обратила внимание, что мой попутчик стал все чаще подозрительно поглядывать сначала на ущелье за озером, а затем на свои часы.
– Ген, тебя что-то беспокоит? – спросила я.
– Понимаете, Екатерина Ивановна, – серьезно ответил он, – вон та белая дымка за озером, что-то она слишком быстро движется.
Я посмотрела в том направлении, куда он указывал, но ничего особенного не заметила.
– Да это просто облачко или туман, в это время года ты еще столько на них насмотришься, – легкомысленно ответила я, как будто из нас двоих не он, а я была вдвое моложе.
Но теперь и я стала все чаще поглядывать на озеро и заметила, что белое облачко продвигается действительно слишком быстро и постепенно темнеет. Вот оно уже повисло над дальним краем озера, и вода в нем вдруг, как по волшебству, изменила свой цвет, сделавшись из безмятежно бирюзовой какой-то тревожной и бутылочно-зеленой.
Заметно ускорив шаг, мы поравнялись с небольшим каменистым склоном справа от дороги. Однако до обсерватории оставалось еще добрая пара километров, и о том, чтобы успеть добраться до нее ввиду приближающейся непогоды, не могло быть и речи.
Тем временем безобидное облачко над озером успело превратиться в грязно-черное марево, внутри которого что-то постоянно утробно урчало и вспыхивало голубоватыми проблесками. Грозовая туча успела подняться уже гораздо выше нас и заслонить и озеро, и все вершины за ним.
– Как же там курсанты,– с тревогой подумала я, – хорошо, если бы они оставались