Она остановилась посреди комнаты и притопнула каблуком.
– Ты унизил меня перед моими друзьями, подонок! – прошипела она с неожиданной злобой. – И ты за это заплатишь!..
Как уже убедилась Габриэлла, слова у ее матери никогда не расходились с делами, однако Джон только громко фыркнул.
– Быть может, Эл, если бы ты не отказывалась спать со мной, мне бы и в голову не пришло танцевать подобным образом с первой попавшейся… незнакомкой, – проговорил он и сразу же подумал, что на самом деле ему уже давно безразлично, спит с ним Элоиза или нет. Особенно после мерзких сцен избиения Габриэллы.
– Ты мерзавец! – выкрикнула Элоиза. – Отвратительный, мерзкий негодяй!
– На себя посмотри! – заорал в ответ Джон, и лицо его налилось темной кровью. Обычно он старался не повышать голоса, чтобы Габриэлла не слышала их ссор, но сейчас он совершенно забыл о дочери. К счастью, на этот раз Габриэлла действительно ничего не слышала. Она крепко спала.
– Ты пьян, Джон, – Элоиза подошла к мужу так близко, как только осмелилась. Джон был в ярости, а все потому, что жена была совершенно права: он действительно был не прочь отбить девчонку у Владимира Орловского. «И, пожалуй, еще не поздно, – подумал Джон неожиданно. – А Элоиза?.. Что ж, плевать на нее…»
Его любовь к Элоизе остыла уже давно и окончательно, и он считал, что продолжать хранить ей верность только потому, что они состояли в браке, было бы глупо. Больше того, Элоиза заслуживала всяческого пренебрежения с его стороны уже тем, что была холодна с ним и жестока с дочерью. На этом основании Джон считал, что ничем ей не обязан.
– Ты просто ублюдок, а она – шлюха, – заявила Элоиза, желая унизить и уязвить его. Но Джону было все равно, что она думала или говорила, к тому же он был действительно пьян, сильно пьян. В эти минуты он ненавидел свою жену, и она это почувствовала. И – из предосторожности – отступила на полшага назад.
– А ты – сука, мерзкая сука, Элоиза. Даже хуже… И все об этом знают. В этом городе не найдется ни одного порядочного мужчины, который бы захотел тебя.
На этот раз Элоиза решила не тратить слов. Вместо этого она чуть откинулась назад и с размаху влепила ему пощечину, вложив в это движение всю свою силу.
Джон покачнулся и… неожиданно рассмеялся странным, лающим смехом.
– Не трать силы зря, дорогая. Я тебе не Габриэлла…
С этими словами он, не вставая с кровати, резко выбросил вперед правую руку и с такой силой ударил Элоизу кулаком в живот, что она попятилась. Налетев на кресло, она потеряла равновесие и упала на пол, зацепив по дороге журнальный столик, который свалился на нее.
Прежде чем Элоиза сумела встать, Джон быстро вышел из спальни, с грохотом захлопнув за собой дверь. На жену он даже не взглянул – ему было все равно. Мысль о том, что Элоиза могла сильно удариться или что-нибудь себе сломать, даже не пришла ему в голову. Впрочем, если бы это