Нина, услышав страдальческий голос мамы Артёма подошла к дивану.
– Зинаида Егоровна, вы не переживайте, – присела она перед больной женщиной на корточки. – Конечно мы вас одну не оставим, если надо, то я и ночь около вас подежурю. У меня у бабушки тоже ноги больны были, но она выходила себя яблочным уксусом. Давайте я сейчас сбегаю в магазин, куплю уксус. И мы с вами попарим ноги в нём всего полчасика и завтра вы будете бегать. Зинаида Егоровна с благодарностью посмотрела на Нину, затем взгляд перевела на сына:
– Видишь Артём, какую тебе бог с моей помощью послал невесту, мало того красавица, а ещё золотое состояние души. Готова за чужой тётей ухаживать.
– Мам у неё уже другой статус, – не удержался Артём, – с сегодняшнего дня Нина моя жена.
Зинаида Егоровна, забыв про ноги, вскочила с дивана и начала исполнять перепляс по всему залу, напевая песню «Мне цыганка нагадала жениха хорошего».
В небе солнышко горело, в поле выросла трава.
Жениха найти хотела и искала как могла.
Обрывала все цветочки у дороги по пути
И плела, плела веночки, тритатушки-тритата…
Сын и Нина изумлённо смотрели на мать, поняв, что до этого они видели театр одного актёра, как мать искусно симулировала приступ подагры. Она таким образом хотела подольше побыть с сыном и его любимой женщиной.
Понимая, что ей скучно одной находиться в трёхкомнатной квартире Артём, сказал ей:
– Мам, это Нина поверила твоему артистизму. А меня ты не проведёшь. Ты здоровее нас обоих, тебе скоро шестьдесят, а у тебя давление как у космонавтов.
– Да у меня сегодня праздник, – торжественно заявила она, – наконец то мой сын соизволил создать семью, а это значит в скором времени я буду бабушкой. Только я не услышала из твоих уст ничего про свадьбу.
– Садись – показал сын ей на диван, – а то опять с тобой какой-нибудь казус произойдёт, типа заворота кишок. С сегодняшнего дня мы практически муж и жена, но все формальности оформим на следующий месяц.
– Следующий месяц май, – напомнила ему мать, – значит будете маяться всю жизнь. Я могу вам регистрацию устроить хоть завтра, у меня в ЗАГСЕ работает дочь двоюродной сестры. Или перенесите штамповку на июнь месяц.
– Мам ну что у тебя за блатной сленг? – нахмурился сын, – жизненно важную процедуру ты называешь штамповкой. Звучит как шумовка, – а это уже кухонный предмет. Ты солидная и интеллигентная женщина называешь важную процедуру поварёшкой. Наверное, мы с Ниной только в церкви обвенчаемся? Чтобы скрыть свою улыбку, он отошёл к окну, зная, что мать чистейшая атеистка сейчас начнёт протестовать.
– Никаких