Железнодорожный вокзал Загранск-II располагался на южной окраине города. Нелюдимый в сравнении с главным вокзалом Загранском-I, он работал только на пригородные направления и чаще служил для транзита грузовых составов.
Старое здание вокзала строили в лучших традициях провинциальной эклектики – деревянное, одноэтажное, с легким изящным силуэтом, с увенчанными покосившимся шпилями фронтонами, украшенное деревенской резьбой и ажурными ограждениями. Слегка нелепое, но с намеком на вычурность. Широкий вынос карниза поддерживали резные кронштейны, а на фронтонах и фризе красовались резные панно, в которых, если очень постараться, можно было отыскать не то мифических животных, не то сакральные языческие символы. Стены вокзала, обшитые тесом, чем-то напоминали форму старого солдата – когда-то она резала глаз идеальностью выверенных форм, а теперь обмякла и покрылась заломами. Краска давно слезла со стен, выставив на всеобщее обозрение угрюмый цвет постаревшего дерева – правду, которую составляет давно отжившее прошлое, как ни поновляй его свежим ремонтом.
Лада устроилась в зале ожидания, прислонившись к одной из колонн и старательно подавляя желание закрыть глаза и погрузиться в дрему. Людей было совсем не много. Лада насчитала лишь несколько старушек с авоськами и саженцами, кучку шумных студентов, и пару алкоголиков, пытавшихся добиться от кассира билетов в несуществующее «Баранкино». В этот момент к Ладе подкралась Кэт, оглушив ее своим приветствием.
Сжатая в дружелюбные тиски, Лада промямлила что-то в ответ, в очередной раз удивляясь откуда в Кэт столько оптимизма, бодрости и физической силы, особенно в это самое нехорошее время суток. Кэт явилась в вызывающе коротких голубых шортах с бахромой и белой майке. Из-под кепки сквозь модные темные очки на Ладу смотрели ее улыбающиеся зеленые глаза. На шее у Кэт болталась бижутерия с расписными деревянными бусинами, принадлежащими какой-то неизвестной культуре, а на запястье пестрели несколько фенечек (их Кэт сплела собственноручно). Она была ростом чуть ниже Лады, но это с лихвой компенсировал красивый медный оттенок ее длинных вьющихся волос, которому Лада ужасно завидовала. На самом деле ее, конечно, звали Катя, но большую часть своей жизни она прожила за границей, поэтому имя Кэт было для нее привычнее, и все звали ее именно так. Лада взглянула на часы. До отправления оставалось еще минут двадцать, и она решила по-быстрому привести себя в порядок, оставив Кэт в зале ожидания.
В уборную, расположенную в цокольном этаже, вела настолько узкая лестница, что Ладе пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить полную женщину с корзинкой, из которой доносился отчаянный цыплячий писк. Пока Ладе вяло