– Ну, конечно! Еще сезон таких посиделок, и вам понадобятся новенькие очки. Глаза и без того слабые, а вы делаете только хуже!
– Эмма, тебе нет и тридцати, а ты уже бухтишь, как стозимняя старуха.
– А это из-за вас, – отозвалась служанка, вытряхивая подушку из наволочки, – вы мне изо дня в день продыху не даете! Вот где вы позавчера были, а? А кому матушке вашей врать пришлось? Мне. И ни словечка от вас, где, что, с кем…
– По женихам бегаю, – усмехнулась Кора. Интересно, что бы Джон сказал на такое заявление? Рассмеялся или смутился бы? Или и то, и другое?
– Уж если б бегали, я бы в вашу сторону и не пикнула! А вы только по редакциям носитесь! Уж на приемах, поди, могли бы себе достойного жениха найти! Это, конечно, не балы дюка Баррета, но тоже неплохо. Эх, посмотреть бы когда-нибудь на мужа и детишек ваших…
– Сплюнь.
– Нет, ну правда! Неужто вы старой девой остаться хотите? И ладно бы у вас любовь какая была, безответная там или…
– Мой жених в могиле, – спокойно произнесла Кора, а затем медленно повернулась: – Ты сколько у нас работаешь, три зимы?
Эмма, застывшая с покрывалом в руках, нервно закивала.
– Знать должна, куда я иной раз выхожу в черном.
– Н-на кладбище…
– Вот к нему и езжу, – вздохнула Кора печально, снова утыкаясь в записи. Она почти не врала, да и Гил вряд ли был бы против того, что подруга использовала детскую влюбленность в качестве оправдания.
Хотя, может, если бы Гилберт Хантмэн остался жив, то он бы действительно стал ее мужем. Он бы смеялся над ее дурацкими замечаниями, читал ее статьи и щурился, глядя на нее своими бесконечно лазурными глазами.
Но Гил лежал в земле. Мертвый и навсегда четырнадцатилетний. Он остался в воспоминаниях случайных людей, он жил в мыслях Коры и его отца – Кристофера Хантмэна. Но никто не знал, каким замечательным был Гилберт, для всех он стал очередной жертвой жуткого Людоеда. Убийца стал легендой, а мальчик просто умер.
Нечестно! О, Первый, как несправедливо!
Кора зарылась пальцами в свои спутанные рыжие локоны, будто вычесывая из них мысли об ушедшем друге. На это нет времени, ей нужно сосредоточиться!
Аконит. Что заставляет тебя убивать?
Молчаливая Эмма неслышно выпорхнула за дверь, а перо Коры бездумно бродило по пустому листку. Разные числа, дни… Что же их все-таки объединяет?
Она взяла в руки короткий карандаш, по бумаге чиркнул грифель. Почти две декады разделяли первые два убийства, следующие – восемнадцать дней… Кора резко выпрямилась, слушая, как застучало сердце, горяча кровь.
Один, два, три… Теперь поверх дат карандаш оставлял числа. Девятнадцать, восемнадцать, семнадцать… Все верно!
Кора пересчитала, а затем с тихим победным визгом подпрыгнула на стуле. Вот что понял Мортимер Чейз!
Если ее предположения были верны, следующее, седьмое убийство должно было случиться спустя четырнадцать дней.
– Тогда, –