– О, Первый! Вы потянули связки, догоняя ши-тцу? – Кора негромко рассмеялась, прикрывая рот ладонью.
– Вы просто не представляете, насколько быстрыми могут быть их маленькие лапки! И вообще, давайте уже обсудим дело. Если вы обещаете не вспоминать эту историю, то я согласен попробовать работать с вами.
– Вот и отлично! Что вы о нем знаете? Вы, как я понимаю, видели полицейские отчеты?
– А вы нет? – удивился Смит. – Вы же сказали, у вас есть связи.
– Да, но я не могу ими злоупотреблять. Итак?
– Есть вероятность, что Аконит – мужчина, возможно, ростом выше среднего.
– Возможно?
– Только один свидетель заметил человека, который показался ему подозрительным, но подробностей он не запомнил. Тот тип был у третьей жертвы, последней, отравленной Аконитом.
– Стоп! – Кора отставила чашку и провела языком над губой, стирая оставшуюся пенку. – Что вы хотите этим сказать? Разве яд применялся не во всех случаях?
– Нет. Только в первых трех, – Джон ловко покрутил на пальцах автоперо, пристально наблюдая за новой знакомой.
– Но почему?
– Полиции не ясно. А что вы знаете от свидетеля?
– Аконит хромает, курит, носит шляпу и шарф, – пробормотала Кора, вытаскивая блокнот из сумочки. – Одолжу ваше автоперо?
– Разумеется, – Смит тут же протянул его ей. – Что ж, описание внешности у нас весьма расплывчатое. Под него подойдет едва ли не каждый третий житель Трефа.
– Соглашусь, потому предлагаю поработать в другом направлении. Почему Аконита зовут так?
– Потому что он оставляет соцветия этого растения рядом с жертвами.
– И почему использует именно его?
– Ну, он травил ядом аконита первых жертв…
– Так, – Кора отрывисто вписала пункт «яд», – а еще? Вы не в курсе, что означает аконит?
– Я плох в языке цветов.
– Да простит меня матушка, но я тоже. Надо будет посмотреть в книге, – жирный восклицательный знак поселился на строчке рядом со словом «значение». – И еще, вероятно, растение ему о чем-то напоминает.
– Разумно, – кивнул Джон, упираясь в столешницу локтями и заглядывая в чужие записи.
Они посидели в кондитерской еще немного, однако никакого вывода, кроме необходимости обдумать все позже, не сделали. Чтобы Кора не опоздала домой, беседу пришлось закончить. Смит проводил ее до перекрестка, чтобы из окна никто не заметил компании дражайшей мисс Нортвуд. А все, до чего они договорились, – встретиться через два дня, чтобы начать работу над статьей.
Кора была рада обрести напарника, хоть и решила пока относиться к нему с осторожностью. Мало ли. Но жажда написать наконец что-то стоящее, доказать всем, что она способна на большее, стала лишь сильнее. Дрожь нетерпения не унималась до тех пор, пока Кора, освежившись в ванной, не села писать заметки.
– Вы бы не засиживались, мисс, – покачала головой Эмма, верная камеристка девушки.
Ее