Картинки. Никита Белугин

закончилась» – как-то прозвучало в уме у бедного творца. – «Если уж не успел я за жизнь высказаться, то возможно ли было за две минуты?» – философским вопросом дополнил он своё отчаяние. Ему как-то ясно после этого представилось, что ни в какую студию его не позовут и что наверно и впрямь таких как он писателей публикуют в петербургских журналах каждый месяц.

      Старик как-то поник – и если не через неделю поник он, как в рассказе «про фатальный чих» вышеупомянутого Чехова, который он написал «как гений», а на самом деле всего-лишь как популярный человек, у которого кончилось вдохновение, но люди его до такой степени любят, что примут любую дичь за шедевр, – так вот, если не через неделю поник старик нынешнего рассказа, то через год или чуть более старик-писатель потихоньку занемог, а по прошествии ещё пары лет умер.

      Сказочного послесловия его писательской карьеры не случилось – и вряд ли осталась хотя бы у кого-нибудь его книга теперь или тот номер Петербургской газеты… Хотя, есть такие чудаки, которые «ради истории» коллекционирую разный хлам.

      Так, размышления

      Сердцем моё есть копилка,

      В нём ножи и прочьи вилки,

      Что воткнув с злобной ухмылкой,

      Люди мне дали прививку.

      Не осталось места чувствам —

      Нет любви к людишкам гнусным;

      Весел я, отнюдь не грустный.

      Пуст я? Нет, я полон буйства.

      Здорово меня лечили —

      Будто умные врачи вы,

      Те что сахар с слов точили,

      Ну а делом всё же били.

      Что ж теперь вам обижаться,

      Что я всюду вижу гадство?

      Что во многих вместо чести

      Нож за пазухой – не крестик.

      Мал» того, я всё ж люблю вас,

      Хоть и время гордых – есть час.