Секреты старого озера. Ирина Снегирева

5

      Анастасия Касаткина

      Сколько времени мы добирались, понятия не имею. Проснулась я от приглушённого разговора. Голоса, точнее один, точно был мне знаком. Тимофей Рощин, собственной персоной. Я не удивилась этому мгновенному узнаванию, потому что услужливая память подкинула мне все те воспоминания, от которых даже сейчас кружилась голова и горели щёки.

      Но я запретила себе об этом думать.

      – Она пока побудет у вас. Присмотри за ней, – приказал Тим и втянул носом воздух, уткнувшись в мою макушку. И так это вышло необычно, что я едва не открыла глаза, чтобы ради любопытства взглянуть в лицо мужчины. Куда он меня принёс, кому отдаёт?

      – Всё исполню, – закудахтал старческий женский голос, – не беспокойтесь, Тимофей Алексеевич. А что же…

      – Это моё личное дело, с которым сейчас буду разбираться. Я ясно выразился?

      Разговор показался мне странным и немного подозрительным. Происходило что-то непонятное. Словно Рощин не просто пытался сбагрить меня, но ещё и немного угрожал кому-то.

      – Как не понять, – запричитала старушка, – проходите же в дом скорее.

      – Твоя внучка дома? – поинтересовался Тимофей,  шагая со мной очень осторожно. Было ощущение, что в этом доме приходилось то и дело огибать углы. А ещё Тим всё время прижимал меня к своей груди. Хотелось посмотреть, но я по-прежнему не рисковала «проснуться».

      – Дома, как не быть, – прокряхтела женщина, – проходите сюда, Тимофей Алексеевич, проходите.

      – Как эта девушка проснётся, скажешь, что я велел… просил дождаться меня здесь.

      Да, не привык Рощин разговаривать с людьми по-простому. Вот и неведомой бабульке приказывает.

      – Всё исполню, даже не сомневайтесь,– уверил старческий голос, – а девочку положите сюда на кровать.

      Держать глаза закрытыми удавалось с трудом, но я стойко терпела: и когда меня очень бережно уложили на мягкую постель, и когда мужская рука провела по моей щеке, слегка коснувшись губ.

      – Если бы ты знала, как мне не хочется тебя оставлять. Но иначе нельзя, прости,– прошептал Тимофей, – склонившись к моему ушку. – Я постараюсь вернуться как можно скорее. Настёна…

      Его удаляющиеся шаги я еле расслышала. И всё же, выждав положенные пять минут, распахнула глаза. Маленькая настольная лампа хоть тускло, но освещала комнату, давая мне возможность осмотреться. Да, палаты-то не царские. Похоже, я оказалась в простой деревенской избе, наполненной множеством уютных вещичек. Будь то резная этажерка, накрытая вязаной салфеточкой или прошитое лоскутное одеяло, которым меня бережно прикрыли.