Тем временем лошадь, направленную на тропу в дубраве, скрыли деревья. Звук топота копыт набрал силу. Всадница приближалась. Все ближе.
Ближе…
А потом новый звук родился в наползающем мраке – мерный костяной перезвон, позвякивание пустых твердых предметов. И мелодия – витиеватый, с небрежными перепадами нот, посвист. Он то опадал вниз до густого раскатистого баса, то взмывал в высоту, постепенно исчезая из зоны восприятия.
Ровный перестук конского галопа сбился с ритма, завершившись истошным ржанием. Тут же раздался отчаянный гневный крик. Знакомый голос выдал тираду крепких ругательств, закончив ее грохотом падения.
Моа понадобилось несколько секунд, чтобы добраться до места и увидеть всю картину целиком. У края тропы брыкалась и рвалась коренастая, серая в яблоках лошадь. Повод ее, слетевший через голову под ноги, зацепился за склоненную к земле большую ветку. Бейся не бейся, а толстый кожаный ремень так просто не порвешь…
Има стояла тут же, рядом. В руке ее сверкал недавно приобретенный меч. Его острие было обращено к странной твари, что смотрела из подлеска двумя дюжинами светящихся глаз и ухмылялась дюжиной ртов.
Мертвое… Неупокоенное…
По всему эта штука поднялась из той странной «оленьей» кучи. Черты ее указывали именно на такое происхождение. Только теперь рогатые черепа обрели длинные шеи, сотканные из уплотнившейся до непроглядности тьмы. Большой ком этой самой черноты, служащий основой конструкции, пульсировал и исходил бледными всполохами. Со всех сторон к нему притягивались сохранившиеся в слоях перегноя останки лесных жителей. Летели по воздуху вылизанные ветром, пожелтевшие и замшелые кости кроликов, косулей, оленей, лис, кабанов…
Выпросталась из-под земли здоровенная, в две лопаты шириной, медвежья лапа и тут же, прилипшая к тьме и покорная ей, замахнулась на врагов. Има ловко отскочила, чуть не попав под сокрушительный удар. Промазав по верткой цели, когти взрыли податливую лесную почву, оставив на ней глубокие борозды-шрамы.
Многоголовый монстр остановился. Оленьи морды вытянулись, словно в недоумении, и принялись переглядываться между собой, быстро поворачиваясь из стороны в сторону. В этих нервных, маятниковых движениях не нашлось бы ясного живому человеку смысла. Моа же понял, что составленный из почти сотни разных фрагментов гигантский мертвяк просто не сросся еще до конца, поэтому мешкает.
Заминка дала личу фору, и он, молниеносно приблизившись к противнику, рубанул там, где могучая медвежья лапа – главное оружие неупокоенного – крепилась к темной основе. Следующим ударом Моа снес чудищу сразу три головы. Две из них, правда, быстро приросли обратно. Лишь третья, отброшенная дальше остальных, зацепилась рогами за молодой дуб и теперь тряслась на нем мелкой дрожью, яростно челюстями щелкала…
Има, не к месту