– Научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить…
«Странно. Опять не слышно Люды. Тапочки на месте. Сегодня я их поставил заранее и сосредоточился на этом. Хочется кушать. А Люда молчит».
– Люда! – крикнул я, и ответа непривычно не прозвучало. «Не понял. И где моя соня?»
Я зашёл в спальню, но там не было Людмилы. Дошёл до её кабинета и тоже не обнаружил её. Странная тишина быстро накапливалась, как слизь. Я почувствовал неладное, вернулся в свой кабинет, взял телефон и быстро нашёл Людин номер в записной книжке, нажал на вызов и, одновременно, на громкую связь. Гудки оживили гнетущую обстановку, хотя и звучали тяжело и тревожно. Они, словно кукушка, что-то отсчитывали.
На девятом гудке я нажал на отбой, тихонько сел в кресло и попытался что-то понять, но в следующий момент выстрелом прозвучал звонок моего телефона, и я выронил его от неожиданности.
– Люда, – сказал я громко себе и нажал на ответ.
– Привет! – прозвучало очень буднично, как будто она заглянула в мою комнату.
– Привет! – в том же тоне ответил я. – А ты где? – я постарался не нагнетать напряжённости в разговоре.
– Ну ты что?.. Я же тебе вчера говорила, что с утра схожу сдать анализы.
Я выдохнул. Чёрно-белые обои приобрели голубоватый оттенок, и мимо окна пролетел голубь.
– Иже еси на небеси, да святится имя Твоё.
«Имя Твоё… – повторил я про себя. – Которое из них? Ведь у Бога много имён. И Его, как и электрон, который везде и нигде, невозможно поймать за бороду. Он и Отец, и Сын, и Дух Святой. Сколько жизней положено только, чтобы понять: Иисус – человек?.. или Бог?.. и как в нём совмещается двуединство?»
И вдруг пришло понимание, как такое расщепление возможно. Возник образ голубоватой сферы, в центре которой находится Бог Отец, окружённый Святым Духом, извергающимся из Центра, и, наконец, поверхность этой сферы является Иисусом. Поверхность всегда обладает двойственностью, поскольку принадлежит одной стороной сфере, а другой стороной – окружающему её пространству. Но тогда вся материя – это, может, только поверхность духовного, чего-то более многомерного, чем наше трёхмерие. А Иисус принадлежит и нашим и вашим».
– Пресвятая Богородица, спаси нас! – «Опять отвлёкся, прочитаю ещё раз». – Пресвятая Богородица, спаси нас! – «Эта двойственность идёт дальше. Земное и божественное, женское и мужское. У древних греков цифра 1 означала мужское и одновременно божественное, а цифра 2 – женское, цифра 3 – их синтез. Получается, Иисус и есть Три?»
Пришедшая эсэмэска отвлекла меня от численной комбинаторики. Она известила о задолженности перед управляющей компанией за коммунальные платежи.
И