С этого периода и начинается повествование Пономаренко «События моей жизни». Именно тогда 34-летний коммунист и попал в обойму зарождающейся новой сталинской аристократии. В 1938 г. его переводят на партийную работу: инструктор, заместитель заведующего отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б). И в 1938–1947 гг. – первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии. С 1939 г. член ЦК ВКП(б); в сентябре 1939 г. – член Военного совета Белорусского Особого военного округа, принимал участие в руководстве войсками, вошедшими на территорию Западной Белоруссии.
После начала Великой Отечественной войны входил в военные советы ряда фронтов: с июля 1941 г. – Западного фронта, июль-август 1941 г. – Центрального фронта, октябрь 1941 г. – Брянского фронта, с декабря 1941 г. – член Военного Совета 3-й ударной армии Калининского фронта. 30 мая 1942 г. назначен начальником Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) при Ставке Верховного Главнокомандования. В марте 1943 г. ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. Под его началом ЦШПД непосредственно руководил подчинёнными штабами партизанского движения и партизанскими формированиями, подготавливал и проводил крупные партизанские операции («Рельсовая война», «Концерт» и др.), обеспечивал взаимодействие партизанских сил и объединений Красной Армии, обобщал и распространял боевой опыт, организовывал подготовку командных кадров и специалистов для партизанский формирований.
Сталин на своем последнем съезде
После упразднения ЦШПД в январе 1944 г. – Председатель Совета Народных Комиссаров (с 1946 г. Совет Министров) Белорусской ССР. С июля 1948 г. секретарь ЦК ВКП(б), одновременно с октября 1950 по декабрь 1952 г. – министр заготовок СССР.
Новые перспективы перед Пономаренко открылись после XIX съезда партии. Именно тогда он был избран членом Президиума ЦК. На последовавшем за съездом Пленуме ЦК 16 октября 1952 года, Сталин обрушился с жесткой критикой на своих давних соратников – Молотова и Микояна. И под занавес выступления объявил, что уходит с обоих своих постов – Генерального секретаря ЦК и председателя Совета Министров СССР.
Как известно, членам ЦК во главе с Берия удалось его отговорить – но лишь на словах. Много лет спустя министр сельского хозяйства СССР И. А. Бенедиктов рассказывал, что в то время Сталин уже инициировал процедуру назначения нового председателя Совета Министров СССР. И эта должность предназначалась именно Пономаренко. Постановление уже завизировала часть Президиума, но остальные тянули время, дожидаясь смерти Вождя.
Увы, документальных подтверждений словам Бенедиктова нет. Постановление, если оно и существовало, после рокового дня 5 марта 1953 года исчезло бесследно. Но, так или иначе, места в новой власти для выдвиженца Сталина не нашлось. Он был снят с поста секретаря ЦК и переведен из членов в кандидаты в члены Президиума. В 1953–1954 гг. – министр культуры СССР. С февраля 1954 г. первый секретарь ЦК КП Казахстана. Как один из убежденных сталинистов не пользовался доверием Н. С. Хрущева и в 1955 г. переведен должность Чрезвычайного и Полномочного посла СССР в Польше.
В феврале 1956 г. выведен из состава Президиума ЦК, а в 1961 г. уже не избран в ЦК. В дальнейшем занимал посты посла СССР в Индии и Непале (1957–1959), Нидерландах (1959–1961). В 1961–1962 гг. – представитель СССР в Международном агентстве по атомной энергии (МАГАТЭ) в Вене. С 1962 г. преподаватель Института общественных наук при ЦК КПСС. Избирался депутатом Верховного Совета СССР (1940–1958), членом Президиума Верховного Совета СССР (1941–1951, 1954–1958). С 1978 г. персональный пенсионер союзного значения. Умер 18 января 1984 г. в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Награжден: 4 орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Суворова I степени, Отечественной войны I степени, «Знак Почета», польским орденом Грюнвальдский крест.
П. К. Пономаренко. События моей жизни: воспоминания
В ЦК ВКП(б)
Весной 1937-го года меня неожиданно вызвали в Московский комитет партии. Я был принят Хрущевым и Брешековским. После расспросов о работе в парторганизации Всесоюзного научно-исследовательского института им. В. И. Ленина, где я заведовал спецлабораторией и был секретарем парткома института, Хрущев спросил меня: «Что бы вы ответили, если бы мы предложили вам перейти на работу в Московский комитет партии?» Я сказал, что считаю такое предложение высокой для себя честью и рад оказываемому доверию. Единственно, что заставляет подумать, прежде чем дать ответ, то, что тема моей работы в институте утверждена наркомом обороны по управлению военных изобретений, и мне, конечно, хочется довести ее до конца.
По их просьбе я обстоятельно рассказал об этой работе, и они решили отложить вопрос о переходе в МК до ее окончания.
Осенью этого же года меня, как секретаря парткома, вызвали в ЦК ВКП(б) к инструктору отдела руководящих парторганов Чуянову – со списком членов парторганизации института.
Отправляясь в ЦК, я думал: «Не тот ли это Чуянов, Алексей Семенович, с которым я знаком по комсомольской работе на Кубани, в двадцатых годах?»
Так