Но отчего-то это вовсе не принесло облегчения. Наоборот – появилось чувство, что под ногами разверзлась бездна, а опорой стала кромка ножа.
Я направился к столу, почти чувствуя стопами тонкое и невыносимо острое лезвие, с поклоном сел и взял палочки. Такая небольшая пауза на лёгкий ужин делалась всегда: чтобы к господину Гармонии можно было немного привыкнуть, чтобы он соблазнял, узнавал, что нравится, а что нет. Но это обычно касалось вдов – зачастую молодых и красивых женщин, – а не пятнадцатилетних принцев!
Я устроился напротив и постарался отрешиться от всего и просто сделать свою работу. Каждое движение давалось с трудом, воздух словно загустел. Сердце в груди колотилось, в висках стучало.
Что ж, для начала посмотрим, настолько ли страшен принц, как рассказал Нохой, и выясним, что ему нравится. Мне, конечно, хотелось, чтобы время перестало тянуться так невыносимо долго и всё наконец случилось, но… Но от осознания близкого конца дышалось сладко, как никогда.
Я положил себе немного овощей, добавил осьминожьи щупальца и потянулся к самому дальнему от нас соусу, придержав рукав и позволяя мельком увидеть интимную часть тела – запястье с выступающей косточкой. Чаша стояла далеко. Сам бы я дотянулся, но ценой некоторых усилий, а вот для принца она была чуточку, но ближе…
Чан проследил за моей рукой, наклонился и подал соус.
Что ж, я мог себя поздравить. Принц оказался не совсем бессердечным и обладал определённой долей участия, ведь по этикету он имел полное право просто сидеть и смотреть. Но вот от вида моих запястий в его глазах вспыхнуло нечто, весьма похожее на любопытство.
Я взял осьминожье щупальце и бросил на принца быстрый оценивающий взгляд из-под ресниц. Принц Чан наблюдал за мной внимательно, не смущаясь. С интересом, но не совсем таким, к которому я привык.
– Ты не только источник жизненных сил, но и самый искусный среди наложников, да? – спросил он.
Я даже немного растерялся, не ожидая подобной прямоты. За ширмой послышался скрип пера. Принц метнул на неё ещё один мрачный взгляд и положил себе кальмаров.
– Я задал тебе вопрос, – напомнил он. – Отвечай.
– Простите, – опомнился я. – Я просто слегка растерялся. Меня считают довольно искусным, это правда, но чтобы самым искусным… Мне сложно оценивать свои навыки.
Принц Чан наклонил голову набок. Жёлтый свет свечей и полумрак оставляли на его лице причудливый отпечаток, отчего пятнадцатилетний мальчик казался гораздо старше. Разговаривал он тихо, вполголоса, но в нём уже слышались низкие ноты – свидетельство взросления. Приложив определённые усилия, я мог бы представить, что сижу вовсе не с ребенком, а со взрослым юношей. Но