– Надеюсь, хоть вы, леди Ризольда, не покинете меня в такой тяжелый момент?
– Если меня не будут кормить, поить, и никто не принесет мне в комнату теплой воды, у меня не останется выбора, как искать себе другое, более пригодное для жизни место обитания, – уклончиво ответил я.
– Не беспокойтесь, я уже отправил Седрика в город с объявлением о наборе новой прислуги. Скоро перед воротами выстроится толпа желающих служить в замке. Нелегко будет заново организовать удобный быт, но мои закрома полны припасов и вина. Только копченого и вяленого мяса целый погреб. Голодать вам точно не придеться. Я приглашу сюда умелых стражников из Западного форта, там есть и отличный повар. А эти несчастные люди пусть идут куда хотят. Они слишком напуганы тем ужасным событием, что им пришлось пережить. Я даже могу их понять. Увидеть своих друзей и их родственников в виде ходячей нежити – вынести такое не каждому под силу. Раз слуги сами решили уйти – так даже лучше. Если у провинции новый хозяин, то и обновление прислуги в его замке тоже не помешает. Я не собираюсь заставлять подданных, служить мне против их воли. Вот увидите, они еще горько пожалеют, что сбежали.
Было очевидно, что Арчибальд чувствовал себя уязвленным и лишь искал отговорки, чтобы представить ситуацию в выгодном для себя свете. На самом деле, он был напуган внезапным вторжением нежити не меньше своих слуг, но не мог просто взять и сбежать, оставив решение проблемы на кого-то другого.
– Как считаете, это Альянс подослал сюда это жуткое создание?
– Возможно, – ответил я, хотя, после осмотра останков Лича, у меня возникла другая версия о причинах его появления.
Черный балахон и рубаха с колотым отверстием в районе груди принадлежала одному из магов Альянса, что я спрятал в северном лесу вместе с телегой. Все бандиты, превратившиеся в зомби, и один Лич был уничтожен мною в ночь битвы с Альянсом, а куда делся второй мертвый маг, я даже не задумался. Теперь он объявился и наделал дел.
Я чувствовал свою вину за смерть сотни людей. Этот Лич – совершенно точно, был моим упущением. Чувство вины тяжелым грузом давило на моё сердце, особенно, когда барон принялся благодарить меня за своё спасение, спасение жизней слуг замка и оказавшегося под угрозой истребления города. Тяжело слушать похвалу, если ты сам виновник беды.
Поддавшись порыву, я тоже налил себе бокал местного, кисловатого вина и после третьего бокальчика наклюкался так, что очнулся уже утром, и не где-нибудь, а в постели барона. Как я попал в его спальню, вообще не мог вспомнить. Помнил лишь, что вино быстро ударило в голову и стало очень легко и весело. У Арчибальда, вдруг, прорезалось чувство юмора, и мы смеялись с ним над какими-то очень смешными ситуациями. Даже не помню, в какой